конец своего пояса. – Мой сын свидетель, что я никого в жизни не обидела. А для девочки вам теперь лучшего защитника, чем я, и не найти…
Она запнулась от непривычно длинной речи.
– Вообще-то я думал, что с девочкой останется Никто, – задумчиво сказал Мидо. – А мы с Масом и Талу сгоняем на прииски…
– Нет, – перебил его Никто. – Я должен быть там с вами. В конце концов, ведь это я втянул тебя в эту сделку… Спасибо тебе, сестра, – неожиданно сказал он, в упор взглянув на Ни. – Я тебе верю. Я знаю, что ты будешь хорошо заботиться о ребенке. Иди сюда, Миа! – он обернулся к девочке, которая играла в углу с ТТ.
Миа тут же послушно оставила игру и подбежала.
– Девочка моя, нам нужно ненадолго уехать, – сказал он необычайно ласково, погладив ее по голове. – С тобой останется Ни. Ты будешь ее любить?
Миа серьезно посмотрела на Ни, потом на Никто и ответила:
– Дяденька, я не могу ее любить, ведь я мало ее знаю. Люблю я тебя, Мидо и ТТ. Но я знаю, что она хорошая и меня любит. Если я с ней останусь, я буду ей во всем помогать, и поэтому через некоторое время ее полюблю.
Мидо не смог сдержать смеха. Впервые после аудиенции у губернатора ему чуть-чуть полегчало.
– Я тебя научу шить. Хочешь, малышка? – сказала Ни, наклонившись к Миа. – Сначала – одной ручкой. А потом, когда тебе приделают вторую – и двумя. Ребята вернутся – а мы им обновки подарим, а?
Все последние дни Ни незаметно ухаживала за Миа – как, впрочем, и за всеми. Она не претендовала на ее внимание, и ласка ее была скромной и виноватой. За столом она все время старалась подложить ей лучший кусочек, а когда та увлекалась игрой, она, чтобы не мешать, незаметно примеряла к ее плечам отрез ткани с наметанной ниткой. В итоге сейчас Миа щеголяла в новеньком синем костюмчике, левый рукав которого был аккуратно зашит внутрь – до лучших времен.
ТТ выбрал в помощь Ни лучшего дроида на корабле. «Он годится для любых поручений, а также для охраны», – отрекомендовал он его. Вместе с дроидом и девочкой Ни села в старый мужнин катер и, в сопровождении Мидо и Никто, взявшими катер Добио, направилась в отель, где собиралась жить с Миа до возвращения «Малышки». Номер, который устроил им Добио, был и впрямь великолепен. С круглой террасы верхнего этажа небоскреба, которая служила также и швартовочной площадкой, открывался дивный вид на город и окружавшие его зеленые холмы. У Миа захватило дух от восторга. Она бегала по террасе взад-вперед и, наверное, захлопала бы в ладоши, если б могла. Она то и дело оглядывалась на Никто, словно спрашивая: дозволительно ли ей так шумно радоваться? Но Никто стоял, облокотившись на балюстраду, и молча смотрел вдаль. Мидо тоже был погружен в свои невеселые мысли, и лишь изредка махал ей в ответ рукой.
– Видишь, милая, вон ту большую башню из стекла? – сказала Ни, улыбаясь одними глазами. – Это госпиталь, где тебе будут делать руку.
– Как видно, вам тут нравится, – услышал Мидо позади себя незнакомый резкий голос.
Он живо обернулся. Перед ним стоял высокий человек в кителе военного образца, с пистолетом