о другом:
– Кто здесь жил до вас?
– Учительница, – без запинки сказала Марина, – она еще у моей мамы преподавала. Продала квартиру с хорошей скидкой, теперь на ПМЖ в Германии. Дореволюционное здание, нынче такие на вес золота. А почему…
– Помнишь, как ее звали, учительницу?
– Хм… Лариса. Лариса Михайловна. Или Сергеевна. Семенова, точно.
– Семина, – поправил Эльдар, косясь в коридор. – Семина Лариса Сергеевна.
– Откуда ты ее знаешь? – изумилась Марина.
– Я уже был в этой квартире. В девяносто пятом году. Семина давала мне уроки английского.
Марина моргнула недоверчиво. Но мгновение спустя прыгала по кухне от избытка чувств.
– Ты! Шестиклассник! В моей спальне! А я в животе у мамы, жду тебя! Потрясающе!
Эльдар выдавил улыбку.
– А ты не разыгрываешь меня? – осеклась девушка.
Над ней колыхнулась марлевая сетка, маскирующая вентиляционное отверстие, будто изнутри кто-то выдохнул.
– Как такое можно придумать?
– Тогда… – Она села ему на колени, обвила шею: – Ты понимаешь, что это судьба?
Они допили чай и переместились в спальню. Выбрали кино для традиционного вечернего сеанса: «Москва слезам не верит», фильм, который она, оказывается, не видела и который они смотрели частями вот уже третью встречу подряд. Эльдар успешно приучал подругу к советской классике.
Встроенная в соляной куб лампа сплела вокруг них кокон света. Выпростай руку – и пальцы исчезнут во мраке. Легко вообразить, что до стен и потолка сотни метров, что квартира змеится лабиринтом туннелей, и в них тьма и холод, шорох и шепот, и быстрая маленькая тень проносится, стуча босыми пятками по паркету.
– Тебе никогда не было страшно здесь? – поинтересовался Эльдар нарочито буднично. – Такой древний дом.
– Дом как дом, – сказала Марина. Поджав ноги, свернувшись рядышком, она с ученической прилежностью слушала диалоги героев. «Смотри, как я люблю то, что нравится тебе», – говорила ее поза. Он улыбнулся и погладил Марину по мягким волосам. Достал из миски пригоршню орешков.
Его память отматывала прожитые годы: полный отказ от спиртного, развалившийся брак, постоянные ссоры с женой и алкоголизм, должность в офисе, счастливые молодожены, университет…
Девяносто пятый год.
Гипс сняли в мае, к летним каникулам. Весны восхитительнее у Эльдара не было. В отличие от матери он не проклинал пьяного водителя, вылетевшего на красный и ставшего причиной незапланированного двухмесячного отдыха. Кости срослись, головные боли прекратились. Впереди маячил июнь, игры с друзьями, походы на озеро, рыбная ловля и, если повезет, Сочи.
Но мать «обрадовала», сообщив, что с первого числа он будет трижды в неделю посещать репетитора.
– По математике я тебя подтяну, а английский нужно догонять. Троечников в семье не потерплю.
– Но сотрясение мозга, – запротестовал он.
– Я консультировалась с врачом. Ты здоров как бык. И никаких «но», молодой человек. Я подыскала