употребляют ее, когда хотят рассказать о том, как не везет какому-то человеку. "Еврейское счастье" сыграло злую шутку с Ноликом. Через полгода в "учебке" его с товарищами перебросили во Вьетнам, где вовсю бушевала война.
На дворе был 1973 год.
Весь мир выходил на митинги протеста, осуждая бессмысленную бойню, но промокшим под непрекращающимися тропическими ливнями, искусанным неведомыми насекомыми, зараженным грибковыми заболеваниями мальчишкам не было дела до протестов. Они не понимали, зачем их бросили в эту бойню, чьи интересы они защищают, за чей "кусок пирога" воюют.
Мальчики хотели домой.
Они хотели к маме.
В одном из бесчисленных боёв с вьетнамскими повстанцами, взвод Нолика попал в окружение и был почти полностью уничтожен.
Тело Нолика так и не нашли.
Он был признан безвести пропавшим.
Раиска почернела от горя, Лейб ходил мрачнее тучи и с ненавистью поглядывал в сторону успешного соседа, дав себе слово устроить Грише "вырванные годы" при первом же удобном случае.
Чем провинился перед ним сосед? Да хотя бы уже тем, что его сын жив, а где сейчас Нолик? Под какой пальмой закопали его тело? Одному Богу известно…
***
Как только Нора закончила десятый класс, Гриша и Двойра пришли ее сватать.
Ада и Додий не имели ничего против такого будущего зятя. Дети явно благоволили друг к другу, семья юноши была одного с ними уровня, и молодые люди получили благословение и разрешение официально встречаться.
Свадьбу запланировали на окончание Норой института, в который девушка поступила в тот же год без особого труда.
Глава шестая
(… город, который я видел …)
Социум Города у Моря делился на четыре основные группы: делавары, работяги, мореманы и лохи. Каждая из групп имела, конечно, и подгруппы, но об этом позже.
Ты мог быть главврачом в больнице или преподавателем в школе, но, если на жизнь ты зарабатывал своим трудом, пусть даже и самым высокооплачиваемым, все равно считался работягой.
Если жизнь постоянно давала тебе пинок под зад, если ты не мог найти в этой жизни своего места, если тебя не обманывал только ленивый, то тут уж сомневаться не приходилось: ты – лох.
Все, чья жизнь и работа была связана с морем, будь ты капитаном или матросом, помполитом или коком, независимо от ранга и должности, гордо именовали себя мореманами.
К касте делаваров причислялись очень многие, те, кто делал бизнес часто в обход закона, те, кто умел и дать и взять взятку, знал, как можно быстро срубить бабла и не загреметь за решетку.
В самом низу сословия делаваров была мелкая фарца. Те, кто стоял у Оперного, ожидая пришедшего из рейса моремана, с торбой джинсов и батников, чтобы скупить все оптом и перепродать с выгодой «понаехавшим» курортникам.
Мелкая фарца тусила и у Торгсина, отоваривая купленные боны и продавая одежду, обувь, парфюмерию и деликатесы.
На ступеньку выше стояли фарцовщики покрупнее. Те, кто скупал чеки и