вдалеке утопая в зелени садов возвышаются величественные горы. Из дома на крыльцо выходит его мама и радостно раскидывает руки, бегущему навстречу сыну. Он бежит, спотыкается, прижимается всем телом и счастливо улыбается. В этот момент он мечтает лишь об одном: чтобы мама всегда была рядом. Сочная картинка из его детства, ввела меня в ступор.
Чем Шамиль так разгневал Бога? За какие смертные грехи он несет это страшное наказание?
Несмотря на несметные богатства, он очень одинок и боится умереть, не взглянув ни на кого в последний раз. Но при этом он так спокойно говорит о смерти, в то время как меня пробирает холод от подобных фраз. Я давно прокляла тот день, когда мы собрались пойти в этот клуб! Зачем он вообще встретился на моём пути и какой урок я должна вынести, из нашей встречи?!
Я не заметила, сколько времени просидела в абсолютной тишине. За окном развернулась потрясающая картина: Маяковский снова нацепил на себя снежную шубу, гирлянды развешенные по всему периметру проспекта, плавно покачивались в такт метели, а зазывно кричащая вывесками Тверская, манила за порог. Я достала краски, кисти, и мольберт. Мне хотелось рисовать горы, маленькую хижину и женщину с ребёнком. Вложить в любое творение душу – всегда залог успешного продукта, лучшие произведения рождаются под натиском чувств переполняющих душу автора. Именно такими произведениями ценители восхищаются на протяжении веков. Я не претендовала на мировое признание, но позволить себе творить под натиском эмоций, я могла. Помню как нарисовала свою первую картину в далёком детстве. Мы с классом вернулись с осенней экскурсии по пушкинским местам, в тот же вечер я изобразила на куске ватмана, летнюю веранду утонувшую в золотой листве. Получилось коряво и неумело, но я не отступила и стала много тренироваться. Рисовала много и часто, срисовывала со знаменитых картин, рисовала образы, которые жили в моей голове, и очень много фотографировала.
Сегодня я снова рисовала. Штрихи получались с первого раза и вскоре на бумаге всплыло то, что стояло у меня перед глазами. Аул, горы и женщина с ребёнком.
Закончив с картиной, я второпях засобиралась на улицу.
Выйдя из дома, я направилась в сторону Тверской, вышла на Красную Площадь, затем повернула на Арбат! Он манил, затягивал и околдовывал, я могла бесконечно ходить по этой древней улочке, и разглядывать старинные дома, художников, музыкантов.
В моей коллекции накопилась целая папка фотографий с изображением московских улочек, колоритных усадеб и живописных бульваров. Возвращаясь домой, я начинала срисовывать запечатлённые кадры, внушительная кипа аккуратно перевязанная лентой, бережно хранилась под кроватью.
Людей на улицах было немного, казалось, что город вымер. Идя в сторону Подколокольного переулка, недолго думая, я зашла в сувенирный магазин. Выбрав изящный, чайный сервис в бело-красных тонах и упаковав его в красивую обёртку, я повернула к дому Ангелины Францевны.
Подходя