Это было и хорошо и плохо. Лёвчик мог только гадать, что для него в данном случае хорошо. Возможно, находясь с ним рядом, он смог бы узнать настроение сокамерника, намерен ли он выдать Лёвчика или нет. Но, с другой стороны, существовала бы опасность, что кто-то мог бы подслушать разговор и выдать его раньше. Лёвчик не мог ничего изменить, и ему оставалось рассчитывать только на случай.
Ещё два дня группа занималась выносом тел из здания тюрьмы. Те, кто выносил тела из подвала, закончили работу на день раньше, но не потому, что тел было меньше. Просто расстояние от подвала до места на тюремном дворе, где складывали убитых, было короче, к тому же в последний день работы этой группы электрик помог запустить транспортёрную ленту из подвала наружу. И нужно было лишь переносить тела от ленты до места, куда приходили люди, опознать своих близких. Группа, в которой работал Лёвчик, выносила тела через все переходы и крутые тюремные лестницы, к тому же в первые дни работы очистили ближайшие к выходу из тюрьмы камеры, а в последний день пришлось заняться самыми дальними уголками. Побывал Лёвчик и в штрафном изоляторе, где провёл сутки в первый день своего заключения. Из открытых камер штрафного вынесли четыре тела, они были посечены осколками гранат, в головах зияли пулевые отверстия. Эти четыре тела были одними из самых сохранившихся, холод штрафного изолятора был естественным. Остальные трупы уже начали чернеть и разлагаться. Уже выделялась трупная жидкость, и дышать трупными выделениями в условиях непроветриваемых камер было всё опасней. Но не менее опасным было возразить новым хозяевам жизни: точно так же, как сопровождающий солдат достреливал раненых в камерах, он мог расстрелять любого арестанта.
Горы трупов в тюремном дворе тоже выделяли специфический запах. На четвёртый день в ворота тюрьмы въехал грузовик, на который арестанты по команде стали забрасывать тела. Когда кузов наполнился, дали команду четверым арестантам забраться в него и сесть сверху тел, держась за борта В кабине, кроме водителя, находился вооружённый солдат. Остальных отправили убирать камеры и подвал. Лёвчик впервые попал в подвал, откуда второй группой было вынесено больше сотни тел. В воздухе сохранялся специфический запах. Из средств дезинфекции выдали только сухую хлорку, которую размешивали в воде, и этой жидкостью грубыми тряпками из мешковины отмывали запёкшуюся кровь и другие выделения человеческого организма. Хлорка нещадно жгла глаза, руки и разъедала носоглотку. Люди не выдерживали и выбегали на свежий воздух, где промывали глаза у пожарного крана, после их загоняли назад, на работу.
Открыв одну из дверей в камеру, в которой предстояло убирать, Лёвчик остолбенел: чувство, что он попал в операционную – на кожаной подстилке были разложены скальпели и щипцы разных видов. Можно было бы представить, что попадаешь в хирургическое отделение медпункта, если бы не стул с кожаными ремнями, на которых были тёмные пятна, и цепи с наручниками, свисавшие с потолка. Лёвчику в