и украинского языков.
– Та-ак, хорошо, шо прибыли. Давайте, хлопчики, зараз нужно потрудиться, скоро у нас много работы будет. Швидко! Швидко!
– Василь Денисыч! – окликнули его, и он, махнув рукой на участок, на котором прибывшим следовало трудиться, ушёл с окликнувшим.
Лёвчика с другими выпрыгнувшими из грузовика отвели к участку, где виднелись контуры будущей ямы. Пока шли, все с изумлением смотрели на две довольно глубокие ямы, метров по десять длиной, около четырёх с половиной в ширину и уже метра на четыре в глубину. Там, внизу, на дне ямы, копошились с лопатами, кирками и носилками несколько десятков людей в до боли знакомой воинской форме. Только ружей в руках не было, некоторые были раздеты до пояса и выглядели они совсем не как красноармейцы-победители, идущие освобождать мир от буржуев-кровососов. Обычные мужики, если б не военная форма, никто бы и внимания на них не обратил. Над каждой ямой стояли люди в такой же форме, какая была на Василь Денисыче. По краям всего большого периметра стояли мотоциклы с колясками, на каждой коляске был ручной пулемёт. По два немецких солдата были при каждом мотоцикле. Некоторые использовали солнечный тёплый день и загорали, раздевшись до пояса, подставив солнцу свои белые тела. Они спокойно смотрели на новых рабочих, уверенные в своей силе победителя. Вновь прибывшим отвели участок работы, и они начали кирками долбить землю и лопатами набирать на носилки. После чего два человека относили носилки и вываливали землю на краю будущей ямы. Работали монотонно, изредка меняясь. Ближе к полудню привезли воду и еду. Дали получасовой перерыв. Во время перерыва рабочие из разных ям перемешались, и Лёвчик слушал обрывки разговоров.
– И давно вас в плен взяли?
– Да, почитай, как неделя.
– А нас ещё раньше, в соседнем районе.
– Потери огромные, немцы говорят, наши целыми армиями сдаются. Поди знай, брешут или нет.
– Да, а командиров всех постреляли на месте.
– Мы отстреливались, сколько могли. Ну, а потом ну не голыми же руками воевать.
– Начальство наше всё поубегало, а нам кто объяснит, что делать?
– Так нас свои же сапёры на мосту и подорвали.
– А военный завод рвали прямо с людьми. Ох и много же народу покалечило! А потом ещё авиация, будь она неладна, добавила.
– Да неужто свои бомбили?
– Да вот те крест!
– И евреев всех постреляли. И сейчас, говорят, мы для евреев ямы и копаем. Вот тут их и будут кончать.
– А в этих двух засыпанных ямах кто?
– В одной точно евреи, а в другой, говорят, кроме евреев, ещё коммуняк положили.
– Туда им всем и дорога!
– Как бы потом нас самих здесь не кончили.
– Так они завтра-послезавтра хотят начать евреев того, а мы вроде похоронной команды будем.
– А потом что?
– А кто ж его знает, что потом? Может, по домам распустят.
Вскоре перерыв закончился, и все опять разбрелись