если не паника, то тревога: а что же она? Чем ущербна? Чего греха таить, сама стала поглядывать на парней: где ты, суженый-ряженый, в красный угол посаженный? Где же тебя так долго носит?
Перед самым распределением разозлилась – да пошли вы все куда подальше, и без вас хорошо. Нашла силу демонстративно отказывать во внимании даже тем немногим, кто на выпускном вечере приглашал на танец. Может, была и не права.
Скорее всего, не права, потому что сейчас извивается среди бурьяна, оберегая себя от крапивы и репейника. Плохо, что не надела брюки. Хотя платок при брюках – это, наверное, смешно…
Представлять себя со стороны не хотелось, а уж давать оценку тем более. Идёт – и идёт. Встретит Бориса – поговорит, с неё не убудет, а нет – и впрямь наберёт пижмы. А с козой они всё же не справятся, сена на зиму без мужских рук не заготовишь. Легче договориться и покупать у кого-нибудь банку молока. Да и не куковать же в Журиничах всю жизнь. Осмотрятся, укрепятся семьёй после пятилетней разлуки и попробуют поискать чего получше. Господи, уже пять лет, как мамы не стало…
Огороды оказались короткие, не успела про жизнь подумать – а уже и суземская дорога перед носом. Вроде никто не видел…
Тут же присела: прямо перед ней горбатился в сумерках джип Бориса. Приехал! Пообещал – и приехал. К ней! Но ведь они совсем не знают друг друга. Поманил пальчиком – и прибежала? Какая же она дурочка!
Из машины лилась лёгкая мелодия, закат, придавленный облаками, отливал багровой полосой. Набиравший силу месяц, словно пастух, собирал вокруг себя стадо пока ещё бледных звёзд. Но как же сладко от беспокойства в груди! Выйти или отползти, вернувшись домой проторенной тропкой? Но зачем тогда шла! Человек ведь ехал, столько бензина сжёг…
Медленно привстала, делая вид, что смотрит в сторону и ничего не видит. Приподняла над травой ведро. Она и впрямь вышла за пижмой. Только её найти ещё надо в сумерках. А ухо будет держать востро. Как он смотрел на её коленки! Как быстро перешёл на «ты»! Как был уверен, что она придёт!
Ох, что она делает…
– Я здесь.
Борис стоял в стороне от машины и наверняка видел все её приседания. Стало жарко, захотелось сбросить удушливый платок, но водитель уже оказался рядом. Взял за плечи, медленно, но решительно прижал к себе. Ведро мешало то ли ей сопротивляться, то ли ему прижаться сильнее, и он прошептал над ухом:
– Пустое?
– Нет, там пижма. Для отваров на зиму…
– Пойдём в машину.
– Нет!
Машина – ловушка, оттуда не убежать, там она беззащитна…
– Мы просто отъедем. Подальше от села.
Борис забрал ведро, взял Веру за руку и повёл к машине. Джип приветливо подмигнул подфарниками, отключая сигнализацию.
«Что творю, что творю», – ужасалась себе Вера, садясь в машину. Ведро загремело в багажнике. Отъезжать далеко нельзя, ребята одни дома…
Остановились на развилке дорог. Та, что шла на Украину, за ненадобностью зарастала травой, в её