оставил, но, увидишь сам, никому не под силу прочитать его личные записи. У него был настоящий собственный язык. На самом деле они все пользовались этим языком, по крайней мере это так, исходя из всех записей и писем, которые я нашла позднее. Они пользовались им не всегда, но, очевидно, делали это по необходимости. Даже алфавит не английский. Я покажу тебе эти записи позже. Я даже попыталась нанять талантливого компьютерщика пару лет назад, чтобы расшифровать этот код. Ничего не получилось, вообще.
– Поразительно. Сама понимаешь, читатели от этого будут в восхищении. Мерчент, это привлечет туристов.
– Но ты же видел старые статьи. Об этом уже писали.
– Ну, это было давно. Сейчас у людей особый вкус на загадки и места, с ними связанные. Кроме того, в прежних статьях не было таких подробностей. По моим прикидкам, статью и так уже придется делать из трех частей.
– Звучит заманчиво, – ответила она. – Делай так, как сочтешь нужным. Кто знает, может, выяснится, что кто-то что-то слышал о том, что с ними случилось. Никогда не знаешь, как выйдет.
Волнующая мысль, но Ройбен не стал развивать тему. Ей пришлось почти двадцать лет прожить с мыслью о смерти деда.
Она медленно вышла из комнаты, ведя его за собой.
Ройбен оглянулся на почтенных джентльменов, глядевших на него с фотографии в рамке. Если куплю этот дом, подумал он, то никогда не сниму эту фотографию. Если, конечно, она доверит мне хранить ее или сделает еще одну копию. Феликс Нидек должен остаться в этом доме, так или иначе, правда же?
– Ты не оставишь эту фотографию тому, кто купит дом, или оставишь?
– Оставлю скорее всего, – ответила Мерчент. – У меня, в конце концов, есть отпечатки поменьше. И мебель всю тоже оставлю.
Она обвела рукой гостиную.
– Разве я этого еще не сказала? Тут нет ничего, что было бы слишком значимо для меня. Феликс коллекционировал старинные вещи, но американские по большей части. Как и его тезка, мой прадед. Пошли, хочу показать тебе зимний сад. Время к ужину. Фелис глухая и почти слепая, но у нее в голове собственные часы, и она всегда все делает вовремя.
– Уже чувствую запах, – сказал Ройбен, пока они шли через гостиную. – Пахнет восхитительно.
– Девушка из городка ей помогает. Здешние ребята, похоже, готовы работать почти даром, лишь бы немного поработать в этом доме. А кушать уже хочется.
В зимнем саду в западной части дома стояло множество засохших растений в цветистых вазах с восточным орнаментом. Некрашеный металл рам, на которых держался высокий стеклянный купол, напомнил Ройбену выбеленные временем кости. Посреди потертого пола из черного гранита располагался старенький фонтан, в котором не было воды. На это тоже надо будет посмотреть утром, подумал Ройбен, когда свет будет проникать сюда с трех сторон. Сейчас здесь было просто сыро и холодно.
– Все будет выглядеть по-другому в хорошую погоду, – сказала Мерчент, показывая на распашные двери. – Я помню, как-то раз, на праздник, здесь даже танцевали, выходя на террасу в перерывах.