говорить со мной. Не мне, а им. Они молчали, а я не знал, как их расшевелить.
– Так и в жопу их, – фыркнул Вадим.
– В жопу. Ты всегда так и думал: в жопу. Человек исчерпал свою функцию, всё, вышедший из строя механизм. Мы могли помочь им: дать работу, как ты мне сейчас, посоветовать что-то, одолжить денег, когда им было очень надо.
– Им всегда надо, – усмехнулся Вадим.
– Я с себя не снимаю вины. Когда-то я поступал плохо: убегал, когда на нас нападали гопники, смеялся, когда наши жестокие приятели придумывали гадости про тех, кто был со мною с детства, потому что правда было смешно. Я не давал в долг, когда мог их реально выручить – только потому, что планировал выпить вечером. Я пользовался ими, и признаю это. И когда я пошёл вверх – не так, как ты, конечно, но по-своему, то ничем не помог им, не позвал их за собой, не стал работать с ними. А ты почему не помог им, что тебе стоило? Ты ведь единственный, кто выбился в люди из нас?
Вадим затянулся сигарой, поднял голову.
– Вся жизнь так устроена. Видишь, я смотрю в небо. А знаешь, кто никогда не увидит неба, потому что не может?
Кирилл понял, к чему он клонит, но промолчал.
– Свиньи. Свиньи не видят неба. Кто-то всегда идёт вперёд. Нельзя оскорблять жизнь вниманием к тем, кто почему-то задержался – пусть догоняют сами.
– Вот, – загорелся Кирилл, – вот что я хотел бы менять в жизни! Чтобы каждый не мог упасть и не было вот этого «оскорблять вниманием», чтобы государство не давало человеку падать или заставляло это делать вас, бизнес. Человеку нужна защищённость, уверенность. Вот на это я бы работал, на такую идею. И клянусь, с огромным энтузиазмом.
– Так что мешает? – прищурился Вадим. – Не предлагает никто? Нет спроса?
– Я уезжаю, – сказал Кирилл. – Я продал квартиру здесь и купил в Голландии.
– Где? – Вадим усмехнулся.
– Я знаю, тебя это насмешит, но это район Севастополя. Он так называется. Я родился там и теперь перееду на родину. Вот и всё.
– Ну и что там? – вяло спросил Вадим.
– Там бухта, ночные огни из окна, тишина, радость. Я никогда не испытывал столько радости здесь! И у меня ещё остались деньги – не столько, сколько у тебя, но мне хватит. Мне только переучиться, получить образование, другую профессию, – Кирилл уставился в одну точку, словно погружался в транс. – Я дал себе обещание: не заниматься ничем чужим, не обслуживать чужие мечты. Не заниматься говном, которое не приносит пользы. Я знаю, что твоё предложение замечательно, но мне очень сложно принять его, извини. Я выгорел, полностью выгорел в этом, или это выгорело во мне. Не знаю.
– Квартиру можно и снимать, – спокойно ответил Вадим. – Это не проблема.
– Это всё, что ты услышал?
– Честно говоря, много лишней информации. Тебе надо знать одно: от моих предложений отказывались редко, но, если такое случалось – ничем хорошим это не заканчивалось. Жизнь у этих людей складывалась так себе.
– У меня всё будет отлично.
Вадим