а греховным становится тогда, когда его начинают подавлять, вытеснять в подсознание. Об этом лучше всего написал психолог Карл Густав Юнг, как раз отстаивавший превосходство восточных религий, с их идеей страдания, над западными – с их идеей первородного греха.
Вот так и пошли бок о бок эти два моих интереса – к психологии и к буддизму. Оставив веру в христианского Бога, я не спешил становиться верующим, а воспринимал буддизм скорее как исследователь-психолог. Позже я узнал, что сам Будда советовал именно так относиться ко всем его словам: «Ничего не берите на веру, все проверяйте на собственном опыте», – гласит Дхаммапада, сборник изречений Будды.
Вскоре я оказался в особняке Центрального управления буддистов (ЦДУБ) СССР на улице Остоженка, а потом и познакомился с нелегальной еще тогда, в 1989 году, буддийской общиной, оказавшейся впоследствии первой из зарегистрированных в Москве (кстати, я принял участие в ее регистрации и могу считаться одним из первых официальных буддистов столицы). Собиралась община то в ЦДУБ, то в каких-то подвалах, встречались иногда с монахами, приезжавшими в основном из восточного зарубежья на очень короткий срок.
Были и учителя с Запада. Помню, в одном подвале набралось особенно много народу – на очень популярного ныне учителя школы Карма-кагью, норвежца Оле Нидала, который рассказывал о том, как у практикующего его систему образуется в макушке дырочка, через которую можно выпрыгнуть из круговорота суетного бытия – сансары. Наверное, я излагаю его учение искаженно, но так я это понял, и когда в тот вечер лидер нашей общины Анатолий Подругин (говорят, он уже давно эмигрировал во Францию) неожиданно предложил мне принять посвящение в ученики Оле Нидала, я потихоньку, пока к нему выстраивалась очередь жаждущих посвятиться, по стеночке выкрался из того подвала.
Тем не менее со мной продолжали общаться и всюду приглашать. От меня ничего особенного не требовали, никакой веры. Оставаясь спокойным наблюдателем, я находил в Учении Будды все больше положительных сторон, толкуя его не столько как религию, сколько как систему совершенствования человеческой психики, то есть как психологию, гораздо более древнюю, чем у Фрейда или Юнга.
А потом я понял, что психология – это наука, которую невозможно изучить только по книгам. Необходим эксперимент. Но, проводя его на других, можно увидеть не больше, чем на входе и выходе, сама же душа экспериментируемого по-прежнему остается «черным ящиком». Поэтому истинный психологический эксперимент возможен только над самим собой. Надо попробовать следовать Учению Будды и посмотреть, что выйдет из этого. Так противоречие между наукой и религией оказалось для меня снятым.
А дальше начались странные вещи. Поскольку Будда учит, что вся жизнь – Учение, а все люди – учителя, то вот я и решил поучиться у самой жизни – обыкновенной, бытовой. Забросил общину и книги, которые мне там давали, и завел семью.
Однако летом 1990 года, незадолго до того, как произошел этот