скользнул по ней противным, оценивающим и нахальным взглядом. На этот раз в нем было нечто, похожее на любопытство.
– А ты оказалась… интересной. Еще увидимся!
– Надеюсь, нет. Я буду проклинать тебя каждую свободную минуту, – язвительно откликнулась девушка.
– Ничего, так еще интереснее! – весело отозвался маг, растворяясь в воздухе.
Когда его изображение окончательно исчезло, Инис трижды пнула ни в чем не повинное дерево.
"Лайонелл Хантор, я ненавижу тебя, ублюдок. Ненавижу".
Небо над нею медленно светлело.
***
– Байлар?
По бледно-голубому, чуть подсвеченному заходящим солнцем теплому небу плыли белые облака. Рваные, светлые и невесомые, они проплывали плавно и быстро, они безмолвно спешили куда-то вдаль, а девушка внизу смотрела на них молча и неподвижно.
Байлар стояла так до тех пор, пока не стало казаться, что это весь мир проплывает мимо нее вместе с облаками, деловитый и изменчивый. Небо было похоже на стремнину, на реку, только текущую выше сосен.
Протянешь руку – и сможешь коснуться воды.
– Ты снова думаешь о нем? О Я…
– Я вообще о нем не думаю, Сег, – отрезала девушка, наконец пошевелившись. Критичным взглядом окинула свежесложенную поленницу, добавила к ней последние остро пахнущие свежим деревом дрова, и направилась домой, вонзив топор в положенную колоду. По пути стянула перчатки из толстой светлой ткани, недовольно поморщившись: Байлар не очень-то любила подобную работу. Если ты врач, полагающийся не только на магию, но и на простую медицину, то тебе непременно нужно беречь руки, чтобы они не утратили чувствительность и ловкость пальцев. Руки – твой самый ценный инструмент… Ну, конечно, не считая магии. Но холода не за горами, и делать было нечего – нужно было запастись топливом для печи.
– Ты и секунды не колебалась с ответом, – заметила Сегвия.
Байлар, вздохнув, присела на крыльцо. Снова устремила взгляд на небо – сосредоточенный и невидящий взгляд.
– Понимаешь, Сег… Если честно… Я ведь врач, Сег. Меня учили этому с самого детства. Едва заговорив, я уже видела дедушку и его больных. Ты можешь им сочувствовать, но… всему есть свой предел. Потому что ты врач. Ты… привык к смерти, во всяком случае, насколько к этому можно привыкнуть. Это не равнодушие, но что-то, возможно, к нему близкое. Что-то, что позволяет тебе держаться. Позволяет помогать другим. Каждый не спасенный пациент – рана. Но не смертельная. Это твой крест врача. И я всегда была такой. Но… Сег, почему тогда, почему в этот раз мне показалось, будто, если он умрет – и моя жизнь закончится тоже?
Сегвия сидела на перилах и смотрела на нее. Воздух пах осенним беспокойством, палой листвой и предчувствием скорого конца. Закономерного завершения очередного цикла в бесконечном ряду бесконечных лет.
– Зачем именно он? – с тоской прошептала Байлар. – Из всех людей на свете, почему это должен быть именно он?
Райярр проснулся от того, что солнце немилосердно жгло ему глаза сквозь сомкнутые веки. Вынырнул из сна, будто из вязкого