И только Райярр Кайнен почему-то ухитрялся уцелеть.
– Ты прав, Лайонелл. Если я смогу получить Книгу раньше тебя – я обязательно это сделаю. Если ты получишь ее первым, и я смогу прикончить тебя и забрать ее, – она чуть усмехнулась, – я обязательно это сделаю. Ну, попытаюсь, во всяком случае. Но сейчас Райярр Кайнен мешает нам обоим, разве нет?
Лайонелл отвернул лицо от окна только ради того, чтобы снова продемонстрировать свою ничего не обещающую полуулыбку.
– Да не то чтобы, – безмятежно ответил он.
– Но ты ведь сам пытался его убить!
– Было дело, – лениво сказал Лайонелл, рассматривая из окна оживление магического города. Чаадан всегда выглядит таким непоседливым и текучим; особенно, если знать, как смотреть. Если видеть не только внешнее великолепие, но еще и все эти бесконечные вспышки разноцветной магии. – Когда была возможность тихо убрать его со сцены, не покидая собственного дома… во избежание неприятных сюрпризов. С другой стороны, он и пользы может принести немало, не зря же Совет призвал его в свое время обратно в Аран. Только сейчас… разве не должно мне больше беспокоиться о вас, леди Амария Орвелл? Вы ведь так желаете добиться титула Верховного для достопочтенного старого Мардагана?
В глазах Амарии промелькнул какой-то странный огонь – показался лишь на миг, и тут же исчез.
– Быть того не может, чтоб Райярр встал на твою сторону! – воскликнула она почти гневно.
И усмешка Лайонелла Хантора стала совсем немного шире.
– А как насчет тебя?
Амария только хмыкнула в ответ. Гордо подняла голову, увенчанную короной темных волос. И развернулась, чтобы уйти – тяжелые юбки взметнулись за ней парчовой волной.
И тогда вдруг Лайонелл Хантор вполголоса произнес:
– Он знает, Амари. Я сказал Райярру, что это Бернард голосовал за то, чтобы оставить ему жизнь. Он отчего-то был совершенно уверен, что то была ты.
Амария вышла, не ответив ничего.
…А теперь подгоняла свою лошадь, тем нетерпеливее, чем сильнее разгорался в ней гнев. Разгорался против ее воли – хотя, казалось бы, за восемь-то лет она в совершенстве научилась управлять своими чувствами. И самым противным в этой ситуации было то, что она совсем не понимала, откуда это свербящее чувство берется.
Не сожаление же, в самом деле. О чем ей сожалеть? О том, что голосовала за казнь для предателя и отступника? Для того, кого она ненавидела искренне и всей душой? О том, что он до сих пор верил в обратное?
Глупости. А Хантор-то каков. "Он не просто так рассказал мне о Бернарде. Он все равно что сам подписал для Райярра приговор. Снова". Ясно, что теперь Кайнен попытается найти Бернарда и вовлечь его в свою безнадежную борьбу за благополучие этого мира. И значит, ясно, куда теперь он пойдет. И где его нужно ждать.
И как с ним можно разделаться. О, как торопилась Амари, безжалостно загоняя коней, не менее суровая и к самой себе. Опередить Райярра; опередить и хорошо подготовиться; раз уж самой Амари не справиться с ним в открытом бою, а Лайонелл