убийца, чьи грехи неисчислимы, не принесет сюда войну снова. Никогда, пока жива Звериная ведьма.
Та, испуганная и растрепанная, горько плакала. Сбивчиво каялась в своих грехах – и в том, как была боевым магом, и в том, как хотела потом хорошей жизни, и даже в том, в чем не было ее вины, а была лишь война. Фаралиндэ прожила очень много лет; куда больше, чем можно было бы предположить. Она видела много войны. И хорошо понимала, как она калечит эти несчастные души. Кровь, смерть и насилие – вот что они видят с детства. А людей обязательно определяют в союзники или враги, иначе не могут. А от союзника каждый миг ждут кинжала в спину – и готовят свой. Такие они, дети войны, считающие, что это – естественное состояние человека. Сама Звериная ведьма не такая, но хорошо это понимает, ведь большую часть и ее жизни тоже была война. Теперь же наконец настал такой долгий, хрупкий и прекрасный мир. И неужели ж можно допустить, чтобы один жестокий маг все разрушил?
И не то чтобы Фаралиндэ настолько уж беспокоили другие люди. Просто она терпеть не могла подлости и несправедливости. Такие вещи разжигали в ней безудержный гнев.
А этот мерзавец был очень подлым. Человек, одержимый властью, и ради нее ступающий по трупам. В годы войны отнимавший жизнь у сотен людей – и получавший от этого удовольствие.
"Я не смогу остановить его, – плакала пришедшая женщина, и ее плечи мелко вздрагивали. – Я не такой сильный маг! И… И… И он однажды спас мне жизнь… а после грязно использовал, обманул и бросил! Если теперь он меня настигнет… И если вырвет из меня информацию о Книге, что он ищет… Весь мир снова превратит в одно большое поле боя! Он ни в чем предела не знает!"
Она не врала. Даже Звериная ведьма была поражена той болью, что горела в ее темных глазах, когда женщина рассказывала о событиях десятилетней давности. И гнев, что проснулся в душе Фаралиндэ, было уже не унять.
"Я остановлю его", – пообещала она больше себе, чем той бедной девчонке.
Если кого-то и ненавидела Звериная ведьма в этой жизни – это предателей и насильников.
"Не люди. Они не люди". Они и животными-то, по-хорошему, быть недостойны. Так что было настолько трудно сдерживать себя и разговаривать с ним лицом к лицу. Конечно, и безопаснее было бы напасть на мерзавца неожиданно и из засады, если он действительно такой уж сильный маг. Да только не Звериной ведьме опускаться до низостей, свойственных таким, как он.
– Ты Райярр Кайнен? – спросила она, высокомерно глядя прямо в его бесстыжие карие глаза. Он смотрел доброжелательно и спокойно – но так просто Звериную ведьму не провести.
– Да, – ответил маг немного удивленно. Ветер рвал их волосы – пепельно-серые пряди Фаралиндэ, каштановые с приглушенной медью – Райярра, развевал их одежды. Фаралиндэ стояла чуть выше по дороге – и смотрела на мага сверху вниз.
– Ты знаешь Амарию Орвелл?
– Да, – теперь в его взгляде определенно промелькнула растерянность. – Но…
– Ты знаешь свою вину перед нею? Перед другими, павшими от