Сразу почувствовал облегчение, после чего поинтересовался:
– Когда и как поедем?
– Ну ты ж понимаешь, я сейчас не могу. Получится только после похорон. Плюс, надо еще с работой разобраться. Пока что у меня оплачиваемых три дня, потом я попробую отпуск взять. Маркиза я Ксюше, наверное, доверю… Сегодня среда, двадцатое… Как ты думаешь: вряд ли же есть смысл на выходные ехать, да?
– Да, смысла нет, – согласился я.
– Тогда давай в понедельник…
***
Я уговорил Асю поесть, не отказался и сам за компанию. Затем попросил, чтобы она порылась в записях, выписала даты событий – поездок в Спаси, точные или примерные даты всех смертей. Она решила взяться за это незамедлительно, ушла в спальню. Я же перебрался из кухни в гостиную, покурил на балконе. Заметил в пепельнице штук семь бычков от тонких сигарет с белым фильтром, со следами помады. Догадался, что Ксюшины. После позволил себе включить телевизор. Прощелкал почти все каналы, остановился на трансляции снукера – какой-то китаец с британцем силами мерились. Смотрел, но не всматривался, думал о другом.
Где-то минут через сорок пришла Ася, вручила мне листок с записями от руки.
– Пока что все, – устало сообщила она, зевнула, – Не могу больше, вторые сутки не сплю. Давай я тебе здесь диван расстелю. В папиной комнате не надо, наверное…
– Да, конечно, – согласился я, – Давай-ка ты иди спать уже, снабди только спальными принадлежностями.
Она послушалась.
Я, вооружившись ручкой и блокнотом, отправился на кухню, приступил к изучению Асиной записки.
«Так, восемнадцатого июля пятнадцатого года – Борис Владимирович и Павел Иванович отправились на рыбалку, там столкнулись с временной аномалией; с двадцать четвертого по двадцать седьмое июля – Борис Владимирович, Динара, Аиса, Павел Иванович, Галина Степановна, Миша и Ира находились в лесу в окрестностях деревень Спаси и Курганы; время от времени к ним присоединялся Андрей Григорьевич. Двадцать шестого августа умирает Динара – мать Аси. Предположительно, двадцать девятого августа случается первый инсульт у Павла Ивановича. В конце марта шестнадцатого года не стало Андрея Григорьевича. Январь семнадцатого – месяц и год смерти Павла Ивановича. Ну и, наконец, девятнадцатого сентября этого года – вчера – скончался отец Аси Борис Владимирович. Интересно. Действительно, между смертями девять месяцев плюс-минус одна-две недели. Девять. Цифра девять. На девятый день поминают усопших; потом на сороковой. Ага!..»
И я принялся на календаре в смартфоне отсчитывать вначале девять дней от восемнадцатого июля – попал в интервал, когда они все были там; потом отсчитал сорок – вышел на дату смерти Динары. Мурашки уже не в первый раз в тот день побежали по телу.
«Бред какой-то! Такого не бывает, – попытался я сам себя разубедить, – Нет, все-таки это просто случайность. Да и все умершие – не молодые люди; а молодежь ведь там тоже была, но никто из них не умер. Если бы это была действительно какая-то мистика, проклятье, допустим, то ему, наверное, было