я едва не сломался. Едва не поддался страху и панике, едва не позволил слезам, крови и моче вылиться наружу потоком испуга и отчаяния. Но я сумел собраться и поднял экран на парте. Продолжая глотать кровь так, чтобы ни капли не скатилось с губ, я набрал электронный адрес отца. Каждую кнопку я нажимал невыносимо дрожащими руками. Простое сообщение, которое у нас значило, что случилась беда.
Пустое сообщение.
Оно могло значить только одно.
Я нажал «ОТПРАВИТЬ» и взял свою сумку. Выходя из класса, я услышал шум в столовой. Крики и вопли. Я глотал и глотал кровь, надеясь, что этого достаточно.
Отец уже должен был получить мое сообщение. И я точно знал, что как бы он ни был занят в своем стеклянном небоскребе, он бросит все. Тут же. И придет ко мне.
Я заставил себя идти медленно, будто просто прогуливаясь. К главным воротам, где всегда толпился народ, я не пошел. Я пересек футбольное поле, площадку для бейсбола и вышел на улицу. Несколько пешеходов повернули головы в мою сторону, и я заметил, что они принюхиваются. Но я продолжал сглатывать кровь, а мои глаза, блестящие от слез, были скрыты под темными очками.
Только через полчаса, добравшись до дома, заперев дверь и закрыв ставни, я смог позволить себе упасть на колени. Все силы покинули меня. Я свернулся на полу калачиком и обхватил колени так, как если бы они были другим живым существом, способным меня утешить.
В таком виде меня и нашел отец спустя пятнадцать минут, когда вбежал в дом и быстро закрыл за собой дверь. Он подхватил меня мощными мускулистыми руками и прижал к себе. Он не сказал ни слова, пока я плакал, уткнувшись лицом в его рубашку. Только гладил меня по волосам. Потом он сказал, что все в порядке, что я все сделал правильно, что он гордится мной, что я хороший мальчик.
Но через несколько часов ему пришлось оставить меня. Когда луна села и солнце поднялось над горизонтом, он открыл дверь и вышел на пустынные, залитые солнцем улицы. Он отправился в школу за моим зубом. Его надо было найти. Если бы его обнаружили где-нибудь в уголке столовой или рядом с ножкой стола, подозрения – все еще смутные, которые со временем должны были развеяться, как и все безумные слухи о геперах, – подтвердились бы. А если бы это произошло, они бы быстро сложили два и два и пришли бы за мной спустя минуты, даже секунды, бросились бы на меня и разорвали на части.
Спустя несколько часов, незадолго до заката, отец вернулся с пустыми руками. Он не смог найти зуб. Отец устал, и я видел, что он с трудом справляется со страхом, но мне он сказал не беспокоиться. Возможно, я просто проглотил зуб и теперь тот в безопасности внутри меня.
Я снова заплакал. Я думал, что это нормально, я дома, и сегодня отец ведь разрешил мне плакать. Но он остановил меня.
– Все. Хватит слез, – сказал отец. – Скоро тебе идти в школу, твое отсутствие может привлечь внимание.
Я сумел перестать плакать, но с дрожью, сотрясавшей все тело, совладать не мог. Я боялся, что отец опять начнет меня ругать, но вместо этого он обнял меня и прижал к себе, как будто хотел