островок. Нелепый клочок суши, будто насмешка над безграничностью и властью океана. Воздушный пузырь исчез, и я передал спутнику спасательный круг – человек должен сделать все сам.
– Нам туда, – мужчина кивнул на остров.
– Поплыли, – ответил я ему и не спеша погреб в ту сторону, не опасаясь, что человек утонет – я сделал воду максимально соленой.
Выбравшись на песок, какое-то время я просто наслаждался солнечным теплом, потом встал и, пока мой спутник еще не доплыл, обошел весь остров. Он оказался действительно крошечным, всего несколько десятков метров в диаметре. Ни деревьев, ни травы, ни земли – только белый песок, а точно в середине находился большой кран: круглый, железный, с четырьмя спицами – он крепился на обычной металлической стойке без намека на какие-либо трубы. Впрочем, ничего странного в этом не было. Кран – всего лишь символ, поэтому и не требует никаких скрупулезных деталей в исполнении.
За спиной раздались шумные всплески, я обернулся и увидел, как мой спутник выбирается на берег. Ни страха, ни сомнений не было в его глазах, но о победе еще рано говорить – человек еще не сделал выбор.
– Как вода? – спросил я его.
– Изумительная, – искренне ответил мужчина. – Оказывается, плавать – это здорово!
– Так и есть, – кивнул я.
Мой спутник задумчиво пожевал губами и огляделся, заметил кран, как-то вдруг замер, словно не дыша.
– Вы можете отрезать воду, – сказал я ему.
Человек почти не колебался. Он шумно выдохнул, огляделся, глянул вверх, где в голубом, почти белом, небе высоко висело теплое солнце. Опустил на меня веселые глаза и сказал, то, что я ждал:
– Нет, – и добавил, – Я не буду. Я хочу плавать… научиться плавать. И я не боюсь воду.
– Вот и хорошо, – улыбнулся я в ответ, и железный кран рассыпался невесомым прахом. – Вам пора.
– Подождите! – мужчина вскинул руки.
– Жду.
– Я бы хотел… – начал он и смущено запнулся. – Я бы хотел еще поплавать.
– Да плавайте, сколько угодно, – рассмеялся я.
Человек, победивший страх, несколько секунд странно смотрел на меня, потом развернулся и с веселым криком бросился в воду.
Конечно, я дождался, пока он вволю не наплавался, и ушел только после него.
Конечно, мне пришлось слушать его беззаботное пение. Ни слуха, ни голоса, но кого это беспокоит?
Ах, красавица, налей!
Что же ты, родная?
Не разжечь уж тех углей,
Я тебя не проклинаю!
Синий лед, синий снег,
Все ушло былое.
Время – неумолчный бег,
Нас уже не двое.
Ах, красавица, налей!
Что же ты, родная?
Не печалься, не болей,
Я тебя прощаю.
Глава 3
Я с трудом разлепил невероятно тяжелые веки и какое-то время пытался просто сфокусировать взгляд. Светлый, с безвкусными цветами, потолок надо мною. В глаза будто песка насыпали