поклонилась девочка. – Некоторым нравится, хотя папа́ не одобряют. – Она в шутку погрозила гостье. – Помните, я очень буду ждать.
– Не сегодня, милая, – сказал отец. – Анна торопится. – Повернул голову к гостье, полуутвердительно спросил: – Вы ведь торопитесь, Анна?
– Да, я должна скоро уйти.
– И все-таки я буду вас ждать, – крикнула девочка, грустно улыбнулась и растворилась в бесконечных комнатах.
– Прелестный ребенок. И очень печальный, – заметила Михелина. – Вы не желали, чтобы она показала мне рисунки?
– Не надо, чтобы она привыкала к кому-нибудь. В том числе и к вам, – впрямую ответил князь.
– Ей, наверное, одиноко?
– Видимо, да. Особенно после смерти матери, – хмуро кивнул отец. – А у меня не хватает времени. Времени и, наверное, нежности. – Снова взял гостью за руку, сжал. – Я, Анна, также нуждаюсь в нежности. Помните это. И, если это возможно, ваш телефон…
Пролетка с воровками лихо бежала вдоль серой, мрачной Невы, на противоположной стороне которой острым шпилем вонзалась в черное, низкое небо Петропавловка.
За ними неслась повозка с Улюкаем и Артуром.
Сонька прижимала дочку к себе, заглядывала ей в глаза с интересом и тревогой. Михелина была возбуждена, ее слегка колотил нервный озноб.
– Мамочка, он ненормальный.
– Он что-нибудь себе позволил?
– Пугал. Вдруг принимался рыдать, хватал за руки, жаловался, что одинокий, никому не нужный.
– Я его убью, если он попробует что-то сделать с тобой, – вполне серьезно сказала воровка.
Дочка отмахнулась.
– Что он может сделать? Старый, больной, психованный!
– Ты его ничем не насторожила?
– Мы обе насторожили, мамуль. Он заподозрил, что мы аферистки. От ужаса я чуть не брякнулась в обморок.
– Брал на понт.
– Я тоже так решила.
– Камни показывал?
– Показывал.
– Так сразу, при первой же встрече? – недоверчиво посмотрела на дочь мать. – Ну и что он вытащил на свет божий?
– Я в жизни таких не видела. Полный лоток.
– Это не то, – повела головой воровка. – Бриллиант, о котором речь, в лотке лежать не может. Он наверняка хранит его отдельно.
– Его тоже обещал показать, – сказала Михелина.
– Что-то слишком быстро решил он взять тебя в оборот, дочка, – с сомнением качнула головой мать.
– Не совсем так. Сказал, сначала я должна привыкнуть к нему, полюбить, а уж потом…
Сонька хмыкнула.
– Такую образину полюбить?!
Девушка засмеялась.
– Зато обещал открыть тайну!
– Определенно псих.
Михелина вдруг замолчала, серьезно сообщила:
– По-моему, ему хочется поделиться с кем-нибудь тайной. Но не знает с кем. Он сам боится этого камня.
– А ты не боишься?
– Пока не знаю. Наверно, не очень. – Дочка задумалась, пожала плечами. – Вообще