подавленный увиденным у парикмахерской, вошел в квартиру и увидел образцовый везде порядок, на плите приготовленный уже ужин. Видимо, все было заранее продумано, а значит, скоро ее не жди. Бешеная ревность охватила боевого генерала.
– Убью обоих! – все, что мог в гневе сказать он.
Владимир запомнил номер машины. Он стал собираться. Переоделся в джинсовый костюм, надел кроссовки, достал из сейфа наградной пистолет, загнал в гнездо рукоятки заряженный патронами магазин и, засунув его сзади за пояс, пошел в гараж выгонять «Форд».
Цветков колесил по дворам, всматривался во все номера серебряного цвета БМВ и наконец-то среди двух больших семнадцатиэтажных домов, на большой площадке обнаружил искомый объект. Наступило время томительного и волнующего ожидания. Прошел час, и никто не появился. Много всего пронеслось за это время в голове у Владимира. Главное, что прошла немного агрессия.
Он решил поставить машину у своего дома и вернуться в квартиру. Не устраивать же разборки у подъезда дома любовника, он-то, причем здесь?
В прихожей на телефоне горел маячок, значит, есть сообщение. У генерала много чего было электронного в квартире. У него в дивизии был хороший особист, и когда Владимир отделывал квартиру, то тот помог ему установить по старой дружбе некоторые интересные штучки. Владимир нажал на кнопку сообщения и услышал голос Марины:
– Дорогой! Я сегодня подойду попозже, ужинай сам, котлеты на плите, не беспокойся. Целую тебя, Марина.
Определитель номеров, номера, откуда был звонок, не зафиксировал, по-видимому, Марина звонила из автомата.
Зазвонил телефон, прерывая воспоминания о Марине. Это позвонил его зам и уточнял отправку в командировку офицера. Цветков посмотрел на часы, до выхода оставалось два часа. До начала операции меньше двух суток. Он достал из шкафа чистое полотенце и пошел принимать душ.
Глава 12
Виктор Зеленин. Электричка.
Прошло два дня, как Виктор вернулся из Чечни. Он отоспался и с нетерпением ждал вестей от Цветкова. Вторая ночь у него прошла плохо, без сна. С вечера он хорошо протопил печь. К полуночи ударил мороз под минус двадцать. Ему не спалось, до двух часов он смотрел кино по телевизору, потом новости о боестолкновении в Чечне, где погибло четверо наших ребят из ОМОНа.
– Зря я послушал генерала, – рассуждал Зеленин, – матери ищут своих сыновей до победы, а он влип сразу в заварушку, пока так и не поняв толком ее цели и не сделав больше никаких попыток, улетел. Матерей в Ханкале он видел, их, говорят, даже на довольствие заместитель по работе с личным составом поставил, а командующий разрешил выдать им пропуска, чтобы могли на территорию КП проходить. А я, как заяц рванул из Чечни. Цветкова, видите ли, послушал. Надо было все-таки остаться в Моздоке, все поближе к делам. Да, кто имел бы права меня тронуть? Это что заграница? Я, долбанный ублюдок! – ругал себя, как только мог, Зеленин. – А что, если Егор в подвале каком-нибудь сидит или в яме (зиндане). «Духи» все, что