Дмитрий Барабаш

Солнечный ход


Скачать книгу

пути иного

      к прозрению души,

      к любви или покою…

      Я был как водопад,

      я горною рекою

      срывался с облаков

      и бился об арыки,

      я воплем ишаков

      глушил людские крики,

      я возводил Тянь-Шань

      тенями над пустыней,

      я пил то инь, то ян,

      то высью ярко-синей

      я напивался в стельку, в полный срач…

      И черный загребущий карагач

      пускал в меня иссушенные корни.

      Арыки сохли. Спотыкались кони.

      И солнце осыпалось с тополей.

      И только полумертвый соловей,

      преодолев земли пустые страхи,

      нашептывал магические знаки,

      мелькая в перекрестиях ветвей.

      Последняя встреча

      Поцелуй меня там,

      где внезапно закончилось время.

      Я хотел бы подняться,

      я всех бы развел по местам,

      воскресил бы друзей,

      сунул ногу в небесное стремя

      и взлетел над землей,

      как секундная стрелка —

      не по цифрам скользящая —

      по голосам.

      Что там будет? Кто встретит?

      Как сделают сказку?

      Серый волк станет плакать

      над чепчиком желтой козы.

      Остается ловить

      промелькнувшую выстрелом каску,

      абсолютно пустую,

      и слизывать капли с росы.

      Баллада о солдате

      Итак, герой моей баллады.

      Он претендует на роман.

      Он хочет разводить парады,

      как строчки по чужим томам.

      Но удивляется… На полке,

      без эполет, сменив мундир,

      один лишь том

      в безумной челке,

      и тот, зачитанный до дыр.

      Что делать дальше? Жить-то надо.

      Куда же направлять войска?

      Я б дал солдату мармелада,

      но знаю, что его тоска —

      одно стремление к свободе.

      А там, а там, а там, а там…

      Не дай мне, Господи, в пехоте,

      пошли меня к другим родам.

      Допустим, к авиационным.

      И будет резать чудный МИГ

      лазурь, блестя крылом,

      подобным

      тому, что я во сне постиг.

      Он станет соплом плавить тучи,

      как мысль моя, и так вилять

      хвостом любви своей могучей,

      что, просыпаясь, слово»… мать»,

      какая пасмурная хмурость!

      Но долгом праздничных баллад

      меня послали на парад,

      и – до звезды,

      каким там родом

      я встану,

      как последний гад,

      зато плечом к плечу с народом,

      и даже ближе: к заду – зад.

      Отброшу напрочь вшивый томик,

      где тараканы и клопы…

      Давай-ка лучше тыщу хроник

      на радость алчущей толпы,

      строфой трофейной подытожим

      и в золотые корешки

      иной порядок жизни вложим,

      порезав землю на кружки.

      А после будем на кладбище,

      среди несносно трезвых звезд,

      искать у трупа в голенище

      топографический