и грациозна. Из-под широкополой шляпы, капризно-небрежно украшавшей ее голову, ей на плечи ложились тугие завитки солнечно-золотых, почти перламутровых локонов. Пышный плюмаж черно-белых перьев опускался на одно плечо. Бархатный плащ, тяжелыми складками ниспадавший до пола, был надет так, чтобы не скрывать роскошного платья с отложным воротником голландских кружев, и само платье было достаточно открыто, чтобы оказался виден низкий вырез лифа и пышные рукава, обшитые позументом, в прорезях которых виднелся нижний рукав из сборчатой кисеи. В руках красавица держала длинноухого спаниеля персикового цвета и, чуть подняв подбородок, окидывала взглядом зал. Когда она повернулась, стало видно ее, на удивление привлекательное, лицо. Овал его по форме напоминал сердечко: широкий выпуклый лоб, высокие скулы и округлые щеки, плавно сужающиеся к маленькому заостренному подбородку. Кожа ее, казалось, излучала лунный свет, очаровательный гордый рот, небольшой нос безупречной формы, и под темными дугами изящных бровей – миндалевидные, словно лисьи, глаза глубокого темно-синего цвета.
– Ева! – почти выдохнул Карл.
А Джулиан подумал, что так же хороша должна была быть и сама праматерь Ева, если ради нее Адам забыл все заповеди Божьи.
В церкви невольно воцарилась тишина. Ева, оглядев собравшихся и поудобнее перехватив спаниеля, грациозно сошла по лестнице и направилась к передним рядам, где для дочери лорда Робсарта были предусмотрительно оставлены места. Двигалась она легко, словно ее нес невидимый ветер, будто она не замечала никого вокруг; лицо ее светилось высокомерием и своенравием. Она откинула голову немного назад, делая вид, что ее не интересует впечатление толпы, собравшейся в церкви. В зале же произошло движение, возник ропот, переходящий в возмущенный гул. Само появление этой красавицы в ее яркой одежде являлось унижением суровых нравов пуритан, и они глухо роптали, не смея громко высказать возмущение; лишь немногие улыбались, а некоторые даже привстали, приподнимая шляпы. Кланялись не только ей, но и ее спутникам.
Джулиан обратил внимание на рослого, широкоплечего мужчину в военном мундире. Так вот каков племянник убийцы короля Гаррисона. Хорош собой, одет элегантно, но без щегольства. Мужественное лицо с аккуратной небольшой бородкой, светлые глаза. Волосы, русые, почти золотые, были острижены не под скобу, как у пуритан, но короче, чем у кавалеров, и лежали красивой естественной волной. Гаррисон двигался мягко, как свойственно сильным крупным мужчинам, но в том, как он шел, опустив плечи и чуть склонив голову, чувствовалось, что ему явно не по себе. И не только потому, что они прервали проповедь или его ожидала встреча с брошенной невестой. Он явно не одобрял того неприкрытого вызова, какой всем своим видом выражала его прекрасная спутница.
Но Джулиан тут же перестал думать о нем, лишь только взглянул на спутницу этой пары, шедшую чуть позади. Он узнал в ней свою утреннюю знакомую. Она и в самом деле была высокая и, как оказалось, совсем молоденькая – ей не