кровати – дальше от двери. Если меня заметят, бежать будет некуда. Я не успею снова выбраться через окно в ванной комнате – и я даже не уверена, что смогу пролезть в него еще раз.
Боль в бедре снова дает о себе знать, и я провожу пальцами по расцарапанной коже. Правая штанина джинсов разорвана по всему бедру. Человек рядом со мной дергается, а затем тусклая полоска света, проникающая под кровать, разделяется надвое. Появляется новая тень.
Я не слышу приближающихся шагов. Я не чувствую ничего, кроме собственного ничтожества. Слышал ли меня мой преследователь? Паника опутывает мою грудь, стискивая ее так сильно, что я чувствую вкус рвоты во рту – кислый и резкий, в задней части горла. Как это возможно, что ужас нарастает снова и снова, достигая каждый раз нового пика?
Рядом с кроватью появляются ноги, обутые в сапоги. Те же, что выбили дверь, те же, что гнались за мной через лес меньше часа назад. Человек, который прячется рядом со мной, не может видеть того, что вижу я. Его голова поворачивается в мою сторону, его взгляд мечется, как у дикого зверя. Я протягиваю руку через разделяющее нас пространство, так что наши ладони соприкасаются. Его взгляд тут же перестает метаться, и он смотрит мне в глаза.
Не знаю, почему я это сделала. Чтобы он не нарушил тишину? Чтобы нас не поймали из-за него? Чтобы сдержаться самой? Но я понимаю, что это помогло успокоиться нам обоим.
Сапоги проходят мимо кровати. Их обладатель роется в моем рюкзаке, затем подходит к пакетам, которые оставила мама. Он переворачивает их, один за другим – на пол высыпаются протеиновые батончики и бутылки с водой. Он пинает их, а затем опускается на колени, осматривая то, что осталось от набора первой помощи, рассматривает неиспользованные упаковки бинтов и пластыря. Берет в руки флакончик с обезболивающими, проверяет его содержимое, а затем снова бросает его на пол и встает. Бутылочка закатывается под кровать и останавливается у моей лодыжки. От этого у меня сердце уходит в пятки.
Незнакомец безмолвно сжимает мою ладонь. Я отвожу взгляд от сапог, чтобы посмотреть на того, кто лежит рядом со мной. Снаружи почти стемнело, так что единственный источник света – фонари на парковке, но этого хватает, чтобы разглядеть его и чтобы почувствовать, как успокаивает присутствие другого человека.
Я снова убираю руку, кладу ее на бедро и моргаю, чтобы сфокусировать взгляд на сапогах, которые теперь удаляются. Они заходят в ванную, затем возвращаются через несколько секунд. На самом деле он уже ничего не ищет. Он не думает, что я здесь. А с чего бы ему это подозревать? Я по-прежнему в лесу или где-то дальше, я двигалась быстрее, чем он ожидал, а не возвращалась сюда. Здесь остались лишь следы его неудачи.
Сердце бьется неровно – кровь не так горяча, как от ярости, и не такая холодная, какой становится от ужаса. Он не нашел меня и теперь уже не найдет. Он уходит.
Когда снаружи хлопает дверь машины, мы оба вздрагиваем. Несколько секунд спустя заводится двигатель.
Он ушел.
Я в безопасности.
Он