богатырской – невпроворот. Многие, встречая его впервые, вздрагивали от испуга. А потом дивились, что такой гигант выбрал путь монашества и видит применение своей недюжинной силы исключительно в служении Господу. Только что они понимают? Служение – это совсем не «молитвы бубнить да свечки жечь», как говаривал один старый знакомец Романа из маленького монастыря с Кавказских гор.
Монах шумно втянул утренний воздух и снова глянул за ограду – на сверкающие шапки снега, на темно-зеленое море листьев, на золото солнечных лучей, текущее по лазоревому небу. Так вот посмотришь на все это великолепие, раскинувшееся покуда взгляда хватает, да и подумаешь невзначай: а что, если жить по заветам, то и Сам Господь снизойдет в пределы сии. А почему нет? Примерно таким и представляется Царство Божие рабам Его.
Отец Роман насмешливо крякнул и перехватил поудобнее зажатые под мышками бревна. Мышцы взбугрились так, что стали заметны даже под свободно скроенной рясой. Сейчас не до умилительных картин и возвышенных размышлений. Работы по горло, а время поджимает.
Тяжело ступая, великан направился к сложенному под навесом объемистому штабелю таких же, как у него, бревен. Однако на половине пути его перехватил настоятель монастыря. Отец Димитрий был высокий, но худой и узкоплечий и смотрелся рядом с Романом щуплым стариком. Настоятель держал в руке папку с документами, а глаза смотрели с каким-то извиняющимся выражением.
– Доброго здоровья, отец Роман, – начал настоятель деловито (за этой деловитостью угадывалась какая-то нервозность). – Мне тут звонили насчет тебя. Из Патриархии.
– Да я знаю уже.
Роман кивнул и пошел дальше – до штабеля оставалось всего шагов десять.
Между тем настоятеля будто током ударило. Услышав ответ, он вздрогнул и выронил папку. Быстро поднял ее и, хлопая глазами, поспешил вслед за великаном.
– Отец Роман! – в полнейшей растерянности воскликнул отец Димитрий. – Так ты говорить можешь? Выходит дело, ты не немой? А обет молчания принял!
– Выходит, так.
Настоятель помолчал, глядя, как монах укладывает бревна. Видно, что ему надо было привести в порядок сбившиеся от внезапного открытия мысли. Потом кивнул и снова заговорил, но теперь уже спокойнее:
– Знаешь, что отец Иона преставился? И что тебя приглашают настоятелем монастыря в Сибирь?
– Знаю.
– Угу… Так ты собрался? Скоро уж, обещали, приедут за тобой.
Роман отряхнул руки от налипших щепок и кусочков коры, кивнул:
– Успею еще бревна натаскать. Да у меня и нет ничего. Бушлат возьму, и все.
Отец Димитрий покивал, что-то обдумывая, потом спросил:
– Не жалко? Уезжать-то вот так? Людей бросаешь. Они ведь тебя любят.
Широкие плечи Романа чуть дернулись вверх-вниз. Он глянул в сторону гор, над которыми уже поднялся пылающий диск солнца, сощурился и негромко ответил:
– Там я нужнее.
Глава 3
В кафе царил полумрак. Из колонок, развешанных под потолком, доносилась