я хорошо с собой знаком и поступаю сознательно. Например, скептицизм меня может действительно спасти. Сама знаешь, что моя доверчивость иногда выходила боком, ударом по бюджету и даже по ребрам.
– Хорошо. Принято, и противоречий не вижу, – сказал Владислав, переключая страницу на экране. – Остается выбрать увлечение для разгрузки мозгов. Там это важно. Не скромничай, попробуй что-нибудь необычное. Нужные знания и способности заложат при погружении. Возможно, ты с ними навсегда срастешься.
– Надо подумать, – для вида я пробежал глазами по списку, немного волнуясь. – Пусть будет паркур, – и тут же повернулся к родителям. – Не надо за меня опасаться. Я вполне разумен, чтобы помнить о безопасности, – на что мама молча прикрыла глаза, наверно пожалела обо всей затее учебы.
– Ах да, совсем забыл, – сказал наш помощник. – Учебное заведение несет ответственность за твое здоровье и предоставляет любую помощь, в том числе и медицинскую. В школе создана специфическая среда, однако вреда и угрозы она не представляет, – с этими словами он вручил моим родителям какую-то брошюру.
За четверть часа мы совместными усилиями составили линии связей, создали несколько важных шаблонов поведения, хотя я не представлял, что без них могу зависнуть или неверно отреагировать, но отказаться было нельзя. Все это время меня терзали сомнения относительно разумности своего выбора, словно мне вручили роль в каком-то фильме, в чужом замысле. Утешало лишь знание, что в школах мирная обстановка, в отличие от арен, и виртуальных игр с погружением. В порядочности людей я не сомневался, потому что эпоха перемен давно миновала, и в худшем случае я не получу одобрение искина, оставшись живым и здоровым. Однако, неясное чувство мешало расслабиться. Меня зажали в узкие рамки выбора, хотя и была мнимая свобода, совсем небольшое поле для вольных маневров, это и подкупало. Тем не менее, все было составлено и подписано, а меня ждал следующий этап.
Погружение
Владислав направил нас в сторону медицинского зала, к которому вели несколько линий на полу, светящихся красноватым цветом. В своем воображении я видел их кровеносными сосудами, и представлял себя лейкоцитом. Перед двойной дверью мама попросила чуть задержаться и выслушать ее. Она все еще волновалась, вопреки логике и здравому смыслу, но такова ее натура. Я понял, что уже завтра забуду об этом, и папе придется некоторое время сносить тяготы маминого настроения, но он справится. Пусть учеба не опасна и не задержит меня более полугода, однако я опасался неизвестности, и родители тоже беспокоились о моих успехах. Вот такое занятное равновесие.
– Вас не смутило отсутствие оплаты? Я только сейчас это поняла, когда документы подписали. Всем известно, что любые глубокие погружения, за редким исключением стоят очень дорого, – мама резко перевела взгляд на безмятежно улыбающегося папу. – Или ты уже заплатил в тайне от меня, да еще из тех отложенных средств?
– Душа моя, – нараспев сказал отец. – Ты, как