а нас уже грузят. Безобразие.
– Я вообще ничего не поняла, – отозвалась ее подруга. – Лучше бы в душ пустили, и поспать. А то, чего гляди, рисовать погонят. Кстати, первый раз об этом Ярославе слышу…
– Тсс…, – один из кураторов прервал их поток возмущения, нахально протиснувшись между рядами. – Попрошу соблюдать тишину, не отвлекаться. Все будет, но в установленном порядке.
Мои познания в мире современного искусства были достаточно велики, но ничего подтверждающего слова Марии Давидовны, на память не пришло. Наверно сказка для погруженных. Интерес к продолжению речи у меня сразу пропал. Стоял, слушал в пол уха, и чтобы развеять скуку, я оглядел группу новоприбывших. Мои сверстники испытывали интерес и смущение в непривычной обстановке, в добавок еще не все опомнились после процедуры погружения. А серьезная дама в строгом костюме продолжала вещать.
– Ученые не нашли иных особенностей аномалии, что позволило открыть нашу школу, по желанию мастера Ярослава. Если перейти к главному, то занятия начнутся завтра. Мы создали идеальные условия для творчества, все ради вас. Однако аномалия не стабильна, и требует соблюдения ряда правил. Они давно составлены и доступны для чтения в локальной сети. А сейчас я передаю слово Вадиму Родионовичу, лицу от науки, – дама приосанилась и отошла в сторону.
Ее место занял типичный оператор вычислительного центра, немного помятый, косматый и бородатый, но причесанный. На самом деле он был страшноват. Бледное большое лицо с глубокими складками, взгляд глубоко посаженных глаз, и очень широкие плечи, при таком маленьком росте. Наверное, старший куратор в закрытой школе обязательно должен вселять ужас и трепет. Мне смешно, а погруженным – удар по нервам. Вырванный из уютного кабинета большой начальник пробормотал ничего не значившее вступление скорее из вежливости, и перешел к главному.
– Аномалия пульсирует, как бы дышит, чередуя волны вдохновения откатами в виде приступов апатии и неприязни. Я настоятельно рекомендую подчиниться этому ритму. Если вы не удерживаетесь на волне вдохновения и ощущаете неясную тоску, лучше оставить работу и отдохнуть. Для этого вам предоставлены все условия, завтра сами увидите. Мы стараемся ради вас. В противном случае нервная система быстро утомляется. Через некоторое время ученик глубоко засыпает, и ему требуется процедура перезагрузки, которую мы давно освоили, поэтому волноваться не о чем.
Вадим Родионович ответил на пару вопросов, и с недовольным видом покинул условную трибуну, а мужеподобная дама заговорила с удвоенной скоростью и страстью в голосе:
– Ваши творческие достижения не являются для нас пустым звуком, а требуют реальных поощрений. Мы разработали систему начисления баллов, которыми вы будете рассчитываться в столовой и нескольких магазинах. Они находятся внутри здания школы. Помните, все ради вас.
– А если я ничего не нарисую, то буду ходить голодным и без новых карандашей? –