синий разряд, раскат грома тряхнул дом – и тут же ударил ливень.
Я была жива. Я даже перевела дух. Ливень – это не страшно. Гроза, молния, гром – все это не страшно. Это не… Вий. Накануне я смотрела кино про Вия, как он в старой церкви… и… и… вот!
Амалия не пришла. Она никак не откликнулась на мой вопль. И я впервые почувствовала что-то вроде ненависти. Я поняла своим скудным шестилетним разумом, что взрослое холодное и жестокое ее пренебрежение перевешивает все мои мерзкие проступки, вместе взятые. Проступки мои были гадкие, мелкие, жалкие, а ее правота была страшной. Во мне всегда жила уверенность, что, если я стану хорошей, она меня полюбит… и теперь эту уверенность унесло сквозняком. Я поняла, что никогда… никогда! Никогда Амалия не примет, не простит… Чего? Что мой отец женился на маме? Она обожала его. У них было общее детство. Общий учитель английского. Их дразнили женихом и невестой. Родители их дружили. Она надеялась и ждала…
Об этом я узнала много позже. Случайно – отец, смеясь, рассказал как-то маме, что Амалия не давала ему проходу, писала письма, таскалась следом, и ему приходилось удирать через дырку в заборе…
Ненавижу! Не-на-ви-жу. Мне не нужна ее любовь. Если бы она вдруг решила полюбить меня, я бы гордо отвернулась. Я бы… я бы…
Сколько можно?! Ее давно нет! Я вдруг замечаю, что плачу. Холодные дорожки слез по вискам.
Отпусти меня! Отпусти! Слышишь?
Едва слышный звук шагов. Я замираю, сердце колотится в горле. Светлый столбик у моей кровати. Веня!
– Ты спишь? – спрашивает Веня.
– Что случилось? – Я с облегчением перевожу дух и зажигаю ночник. – Ты видел… крысу?
Босой Веня в полосатой пижамке, с парчовой торбой на шее.
– У тебя живет крыса? – Круглые от удивления глаза и открытый рот.
– Нет!
– Можно, я к тебе? Там в углу страшное чудище! Оно шевелится и храпит. Послушай!
Из гостиной доносился храп.
– Слышишь?
Я приподняла край одеяла. Веня холодной рыбкой нырнул ко мне. Прижался. Жесткая парча уперлась мне в бок. Его волосы пахли перьями.
«Может, взять его себе?» – подумала я. У Владика новая любовь, мама неизвестно где. А мы будем ходить в парк играть на флейте. А потом купим машину. Я получу права, Веня пойдет в школу. Я буду ходить на родительские собрания и делать с ним уроки. Смысл появится. А то время идет… и проходит. А?
Эй ты, Амалия! Выходи, подлая трусиха! Я тебя не боюсь. Я как ребенок номер триста пятьдесят три, которому старый робот читал по ночам сказки. И мне больше не страшно. Я нащупываю рукой ночник, лягушонка под зонтиком, сжимаю в руке – только попробуй!
Утром я встану первая, приготовлю завтрак. Разбужу Баську и Веню. По очереди отправлю в ванную. Включу музыку, что-нибудь легкое, вальсы Штрауса например. И мы сядем за стол, и будем сидеть долго-долго, пить молоко и кофе и разговаривать.
Баська еще раз расскажет про Ольгицу, вспоминая новые детали, потом мы еще раз пересчитаем капиталы