шиворот холодными стежками
Строчит, а та вода, что в твёрдый камень
Сумела вновь так скоро превратиться
Взлететь не может. Раненая птица
Весны, но то метель не потревожит.
Она берёт своё назад, и может
Зима ещё вернётся. Ведь должна!
Казалось, – прощена и не нужна,
Не вовремя! Но кто, роняя время,
Заметит… Бремя в нужный час не бремя,
Но лишь подарок, мимолётный дар:
Вблизи шаги и вздоха зримый пар.
Шанс
Упущен заблужденья миг
Того, кого тогда настиг,
Не смог на что-нибудь решиться.
Пришло ли время разрешиться
Не спору, но того сомненья,
О том, что каждое мгновенье
Даёт нам шанс, а, коль упущен,
Ты долго к этому допущен
Не будешь, иногда и вовсе.
Так листья, что в порывах осень
Роняет под ноги столь часто,
Не видит в том того несчастья, -
Что жизни их лишая, горе
Настигнет каждого и вскоре.
Судьба
Ржавеет пень неподалёку…
Так, подоплёкою намёка,
О жизни лес нам говорит.
Над ним, как солнышко, горит
Луны прозрачной бледный лик.
Наскучил? Скучен?6 Скучен?7 Злит.
Под спудом туч и облаков,
Как будто от семи замков
Давно потеряны ключи,
А где они, о том молчит.
И в такт неведомой судьбы,
Поёт негромко: "Если бы…"
Коронавирус
Короновали вирус, как блатного.
Так это было, то для нас не ново,
Земля просила не шуметь:" Потише,
Чтоб было слышно, как по полю мыши
Бегут за делом, веселясь отчасти,
Над человеком и его несчастьем…"
А как иначе удержать?! Камины
Стихами топим, а над лесом, мимо
Не облака, а чей-то вздох, похоже,
Остановиться он никак не может.
Шмель
Шмелям накрыли раньше прочих.
Не от того, что ночь короче,
Чем пару дней всего назад,
Не потому, что пуст наш сад,
Но, – привечаем, смотрим, любим,
И жизнь на то всё чаще губим,
О том нисколь не сожалея.
Тропинкой вдаль ушла аллея,
И манит часто за собой.
А позади, тот волчий вой,
Что раздавался в зиму чаще,
Когда, ступая снегом, в чаще
Лесной, сияющей подлунно,
Сует бежали тех, что тунны.
Куда как лучше? – зов шмеля
Услышать, как тебя, земля!
Облетела вишня налысо…
В вышине, над болотом цапля, как динозавр,
хрипела и материлась по адресу двух кобчиков,
что покушались на спокойствие ее деток…
Облетела вишня налысо,
Цапля вскрикивала горько:
"Как ты можешь, он не дрался!"
Кобчик усмехался только.
Всплеск, и – дно семейной драмы,
Той, последней в жизни