жизни, все смотрят на эту девчонку и так радуются ей!
– Кали – разрушительница, она несет смерть, – подала голос мышка, и все посмотрели на нее, – по-моему не стоит так называть ребенка, а то как корабль назовешь…
Калерия немного поежилась. Испуг, который отступил полностью, когда теплые руки Иваны обняли ее, вернулся снова. И девочка опять посмотрела на свою сегодняшнюю спасительницу в молитвенном взгляде.
– Рая, не пугай ребенка! – и, повернувшись обратно к малышке, Ив сказала, – Не бывает злых богинь, бывают справедливые, – она подмигнула, – Возьми эту статуэтку, если хочешь, – и обращаясь уже к все еще сидящим в кругу женщинам, – Ну что ж, мои дорогие, на сегодня занятие окончено, увидимся в четверг.
Все начали вставать со своих ковриков, сматывать их, немного потягиваясь, идти к выходу. А Калерия, вдохновленная подаренной фигуркой и новым именем, улыбаясь смотрела на женщин.
– Ну что ты встала как истукан? – Цвета вывела малышку из сладкого забытья, больно сжав ее хрупкое плечико.
Покорно и даже не вскрикнув от боли, девочка пошла в раздевалку. Она аккуратно уложила синюю богиню в свой крошечный детский рюкзачок и начала переодеваться. Несмотря на пятилетний возраст, Калерия уже давно не нуждалась в помощи со стороны взрослых, родители с самых первых шагов и малейшего осознания мира требовали от нее самостоятельности, и ей приходилось справляться самой со всеми трудностями, чтоб заслужить родительскую ласку. Так и в этот раз, жесткие застежки на босоножках не поддавались, но она старалась. И она была бы рада попросить материнской помощи, но она жутко боялась гнева Цветаны. Почему-то лазурная фигурка предавала сил.
И вот спустя несколько минут, мать и дочь за руку шагали по пышущему жаром городу. Цвета крепко сжимала малюсенькую детскую ручку. На глаза Калерии проступали слезы. Но нечто новое, подаренное ей Ив, придавало сил, и она, наконец-то, решилась спросить:
– Мам, а ты правда будешь меня теперь Кали называть? И папа? Хорошо? Пожалуйста.
Цветана резко остановилась, от чего девочка по инерции продолжила бежать вперед, но потом резко отлетела обратно. Женщина хотела наорать на малышку, отвесить ей оплеуху. Но тут девочка подняла на нее свои серые глаза. И все оборвалось внутри. Цвета упала на колени перед малышкой и крепко обняла ее.
– Конечно, моя милая, как ты хочешь, все как ты хочешь, моя милая, милая, Кали…
***
Цвета перегнулась через стол и прошептала:
– Я бы конечно советовала сделать аборт всем и всегда, дети – это невыносимо, – и она засмеялась, откинувшись обратно в кресле.
Ее подруга, худосочная брюнетка в больших очках в темной оправе посмотрела на нее с ноткой презрения, но все же выдавила из себя улыбку.
– Ну что ты так смотришь, Миша! Ты же сама мне так говорила…
– Но ты не послушалась, – прервала Цветану подруга, – и теперь у тебя есть маленькая чудесная девочка, и мне жутко, когда ты так говоришь, у тебя были совсем другие обстоятельства