зацепку, чтобы я догадался. На крайний случай, хотя бы намек на зацепку. Я покачал головой, тем самым прогоняя ненужные мысли. Я очень старался сконцентрироваться на перечне дел, которые нужно сделать, к тому же в определенной последовательности, чтобы покончить со всем этим наиболее эффективно и быстро. Для этого я не должен смотреть маме в глаза.
Я еле отвел взгляд от маминого лица и сфокусировался на ее груди. Затем сдвинул рукой запекшуюся на поверхности лужи кровь в сторону, чтобы мои ноги не скользили. Немного расчистив место, я присел рядом с мамой на одно колено на уровне ее плеча. Если бы не ее широко открытые глаза, можно было подумать, что она спит в своей привычной позе. Это тоже был один из моих нерешенных вопросов, которые я никак не мог разгадать. Почему я положил маму сюда и именно в такой позе? Почему пожелал ей тогда «спокойной ночи»?
Помню, это произошло через несколько дней после смерти отца и брата, тогда мы еще жили в районе Панбэдон. По-моему, была суббота, потому что я не был в школе, а мама не пошла в костел. Весь день она занималась уборкой, а с наступлением вечера с бутылкой водки ушла в комнату брата. Она несколько часов оттуда не выходила. Иногда через щель из-под закрытой двери доносились всхлипы, время от времени слышалось бормотание, которое невозможно было разобрать.
В тот день я, закрыв глаза, лежал на кровати на животе и работал руками, мысленно представляя соревнования по плаванию. В своих мечтаниях я опередил одного пловца, надежду всей нашей страны, который занимался с трех лет. В то время я твердо верил, что моя мечта осуществится всего через несколько месяцев, хотя плавать я начал лишь два года назад. В тот момент, когда я раньше этого пловца-соперника коснулся бортика рукой, я услышал, как в комнате брата что-то вдребезги разбилось. Я замер и прислушался: все стихло. Но я встал, догадавшись, что́ это было.
Я правильно понял. Разбилась бутылка водки, которую мама взяла с собой. Остальное я и предположить себе не мог – мама лежала на спине, сжимая окровавленное запястье. На полу валялись семейный альбом, тапочки, заколки. Одеяло на кровати и стол брата были залиты кровью. Я невольно закричал:
– Мама!
Мама открыла глаза, но сразу их закрыла. Я побежал на нижний этаж и позвонил на номер 119.
– Мама лежит на полу.
Когда прибыли спасатели, я только закончил собираться. Надел куртку, в карман штанов положил кубик Рубика, купленный недавно, достал из маминой сумки кошелек и присел на диван в гостиной, чтобы сразу же открыть дверь, как только позвонят. Маму на «скорой» отвезли в близлежащую больницу. В отделении неотложной помощи медсестра задала мне несколько вопросов.
– Когда ты обнаружил маму?
– Папы нет?
– А другие взрослые?
У меня была тетя, но я покачал головой. Я уже тогда не любил этот бесчувственный сухарь.
– Мы живем вдвоем.
Мама очнулась только ближе к рассвету. Мне показалось, что за это время я раз тридцать собрал кубик. Как только она пришла в себя,