из наностекла с узорами инея по краям. Небольшое солнце, похожее отсюда на теннисный мячик, освещало ультрамариновую атмосферу Европы, прячущуюся в тени огромного Юпитера. Из космоса появился густой рой серебристых точек. Это летели грузовики с техникой для грандиозной стройки.
Смутные чувства охватили Ферапонта. В завитках имперского табеля о рангах не было места обычным людям. Он решительно отбросил замшелую философию наследного права. Транспланетная корпорация в его представлении давала возможность человеку подвижного ума занять высокое положение в обществе. Но почему-то радость не хотела обнаруживаться, может быть оттого, что даже обер-камергер Штюрм не позволял себе так беспардонно распоряжаться чужим здоровьем. Ферапонт знал, что в империи была незримая черта, за которую не мог переступить дворянин, боясь потерять доброе имя. Чего в новом мире, увы, не приходилось ожидать. Сигарообразные корабли начали опускаться на Европу, ставя на хрустящий лёд рифлёные диски. Ферапонт почувствовал, как плечи начинает сжимать груз неимоверной ответственности за принцессу с ребёнком. Вера в собственные силы начала потихоньку скулить, предчувствуя невозможные для себя испытания. Генетический страх низшего сословия прикоснулся обжигающе холодной рукой к бьющемуся сердцу. И как это бывает со всеми молодыми людьми, Ферапонт с досадой отбросил неприятное открытие, чтобы начать придумывать лучезарные перспективы своей карьеры в HYDRÓM.
***
Творческий десант разместился в апартаментах уже знакомого отеля «Аттракцион». Ленар не преминул уколоть Модлен за скромный райдер. Затем ему стало неловко за излишнюю мелочность, но взять слова обратно посчитал ненужным, поэтому с удвоенной энергией продолжил третировать бывшую жену:
– Душа моя, ты готова к встрече с судьбой всей жизни?
– Кто так говорит: «судьба всей жизни»? Ты сам хоть понимаешь, что сказал?
– Ага, значит, в смущении, если переводишь разговор на филологию. Чего боимся?
– Представь себе, хочется сделать что-то грандиозное. О чём долго будут помнить.
– Придётся подождать с фейерверками. Сейчас надо готовиться к репризе. Знаешь, как называется: «Драный чулок»!
Мягкий ковёр глушил шаги маэстро, фланирующего (по-другому и не скажешь) перед участниками авантюры в надвинутой на глаза капитанской фуражке.
– Умеешь не промахнуться, – констатировал Рем из глубокого кресла с множеством подвижных шарниров. – Объясни неразумному: зачем портить кровь главному тирану? Может затаить обиду, и прощай родина!
– Махровый консерватизм! Здесь, к вашему сведению, Венера! А это что значит?
– И что? – Модлен подняла брови.
– А то, что нет института семьи. Нет и всё тут. И, значиться, получается, что наш реципиент, как бы это поприличней выразиться, просто обязан демонстрировать любовь к электорату, читаем – народу. Ничего кроме преференций он не получит. Более того, величина! – Ленар потряс руками в воздухе,