Наша столовая сейчас будет в вашем распоряжении, сию минуту, вот только уберут завтрак, всю эту – как это говорится? – атрибутику, так сейчас же всех и созовут.
– Merci[24]. А я пока проведу подробный осмотр мест убийства, – сказал Пуаро. Это меня удивило. Мне казалось, что мы его только что завершили. – Кэтчпул, узнайте адреса Иды Грэнсбери, Харриет Сиппель и Ричарда Негуса. Выясните, кто именно регистрировал их в отеле, какую еду и напитки они заказали к себе в комнаты и во сколько. А также кто их принес.
Я начал отступать к двери, опасаясь, что список задач, составленный для меня Пуаро, никогда не кончится.
Бельгиец окликнул меня:
– И еще узнайте, нет ли в отеле постоялицы или служащей по имени Дженни.
– В «Блоксхэме» не работает ни одной Дженни, месье Пуаро, – сказал Лаццари. – Вам следовало бы спросить об этом не мистера Кэтчпула, а меня. Я всех здесь хорошо знаю. Мы в «Блоксхэме» одна большая дружная семья!
Глава 4
Рамка становится шире
Бывает, вспомнишь слова, сказанные кем-то когда-то, и невольно улыбнешься, даже если с тех пор прошло много лет; вот так и у меня со словами Пуаро, которые он сказал мне в тот день: «Даже самому изобретательному детективу непросто найти способ избавиться от синьора Лаццари. Если его отель недохвалить, то он останется подле вас, чтобы восполнить недостачу своими средствами; если перехвалить, то он останется, чтобы послушать».
Однако усилия Пуаро вскоре оказались вознаграждены – он убедил Лаццари дать ему побыть одному в комнате 238. Подойдя к двери, которую управляющий отелем оставил открытой, бельгиец закрыл ее и облегченно вздохнул. Насколько же легче мыслить ясно, когда никто не бормочет под боком.
После этого он направился прямо к окну. Открытому окну, как еще раз подумал он, глядя из него вниз. А открыть его мог убийца, после того как покончил с Ричардом Негусом. Открыть, вылезти наружу и спуститься по стволу соседнего дерева.
Но для чего такие сложности? Почему бы не покинуть комнату, как это делают все люди, через коридор? Быть может, убийца услышал голоса за дверью комнаты Негуса, и не хотел, чтобы его увидели. Да, так вполне могло быть. И все же, когда он подошел к конторке главного портье и положил на нее записку с объявлением о тройном убийстве, разве он не рисковал быть замеченным? И не просто замеченным – задержанным с отягчающей уликой в руках…
Пуаро посмотрел на распростертое тело. Никакого металлического блеска меж губ. У Ричарда Негуса, единственного из трех убитых, запонка лежала у основания горла. И это делало его случай аномальным. В этой комнате вообще было слишком много аномалий. Поэтому Пуаро и решил начать детальный обыск именно с нее. Он… Да что толку отрицать это – он испытывал подозрение в отношении этой комнаты. Из трех комнат именно она вызывала у него наибольшую антипатию. В ней было что-то не то, какой-то скрытый беспорядок, страсть к неповиновению.
Пуаро стоял рядом с телом Негуса и хмурился. Даже по его