непомерных требований к росту производства любой ценой. Не заботила и возможность ее морального устаревания и физического износа к тому моменту, когда она может понадобиться.
А главное, руководство страны явно не осознавало, что оснащение вооруженных сил новейшей материальной частью – это только начало. Не менее важно обучить личный состав ее эффективному использованию и полноценному обслуживанию, а до этого предвоенной Красной армии было очень далеко. Возьмем, к примеру, соотношение затрат на приобретение авиационной техники и боевую подготовку ВВС. В 1930 г. на эти цели выделялось, соответственно, 84 млн и 252 тыс. рублей (333:1), в 1935 г. – 756 млн и 5,7 млн рублей (133:1), в 1940 г. – 7,7 млрд и 16 млн (481:1)[199]. Схожая картина наблюдалась во всех технических войсках. Все внимание уделялось скорейшему насыщению армии основными видами боевой техники, причем ее количество неизменно оказывалось недостаточным. Аппетит военных непрерывно рос по мере его удовлетворения, и приемлемый для них уровень вооружений был так же недостижим, как линия горизонта.
Интересно, что ограничить непомерные запросы военного ведомства пытался не кто иной, как его нарком Ворошилов. Он в свое время поучал Тухачевского и его сторонников: «Если вы хотите разорить государство и оскандалить себя, вы организуете такое количество танков в армии в мирное время. <…> Это очень дорогое удовольствие, с одной стороны, а с другой стороны – это ненужная вещь. <…> Это значит съесть все, что государство будет тебе давать, с тем, чтобы быть голодным, когда настанет война»[200]. Трудно сказать, чем руководствовался Ворошилов, излагая эти трезвые мысли. Не исключено, что тут не обошлось без влияния конфликтов, возникших между ним и Тухачевским во времена Гражданской войны. С тех пор в их отношениях постоянно ощущалась известная напряженность. Хотя, кто знает, может быть, нарком действительно старался сэкономить народные деньги. Но на эти рациональные соображения никто не обращал внимания, и разорительная для и без того нищей страны гонка вооружений с воображаемыми противниками продолжалась полным ходом.
Для РККФ разрабатывались не менее амбициозные планы роста. Принятая в 1933 г. программа строительства боевых кораблей предусматривала в 1941 г. ввести в строй 8 линкоров. Еще раньше, в 1938 г., намечалось завершить постройку 11 крейсеров, 10 лидеров, 40 эсминцев, 376 подводных лодок и 312 торпедных катеров[201]. Располагая столь внушительной армадой, СССР превратился бы в серьезную угрозу на море для любой великой державы того времени. Быстрый рост советского ВМФ обеспокоил даже «владычицу морей» Великобританию, попытавшуюся хоть как то его ограничить. По ее предложению 17 июля 1937 г. через 20 минут после подписания аналогичного англогерманского документа в Лондоне было заключено англо советское морское соглашение. Оно предусматривало качественные лимиты для основных категорий боевых кораблей и взаимную информацию об их строительстве. Соглашение не распространялось на советские ВМС на Дальнем