возросшие возможности сухопутных войск позволили советскому руководству пересмотреть вероятные сценарии будущих военных конфликтов. Механизированные и танковые соединения РККА получили задачу мощными ударами на большую глубину сорвать мобилизацию и сосредоточение армий противника в начальный период боевых действий, а заодно полностью разгромить и вывести из войны слабых членов предполагаемой вражеской коалиции, таких как Латвия и Эстония. Перспективы тут открывались самые радужные, но в это время в международной обстановке возникла новая угроза, через короткое время заставившая считаться с собой все страны Европы да и всего мира: к власти в Германии пришел Гитлер.
Под его руководством эта страна стала быстро выдвигаться на позицию наиболее сильного и опасного вероятного противника СССР, которую ранее занимала Польша. Но и ту отнюдь не списали со счетов, начав прочить ее в союзники Германии. В Москве, разумеется, прекрасно знали о непримиримых противоречиях между Берлином и Варшавой, но опасались, что они все же могут сговориться против Советского Союза. В качестве базы для такого сговора рассматривался обмен «польского коридора» на совместно захваченные украинские земли. Время показало, что для создания германо польской коалиции против СССР не нашлось достаточных оснований, поскольку глубокий взаимный антагонизм заведомо перевешивал общие антисоветские интересы этих стран. Но московские вожди, ослепленные долголетней ненавистью к Польше, этого не осознавали или, скорее, не желали осознавать. Наглядным свидетельством этого вопиющего непонимания является директива наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова командованию Балтийского флота от 2 августа 1939 г. В ней он поставил задачу при разработке оперативного плана «исходить из предположения одновременного выступления против СССР на Северо-Западном направлении объединенных сил Германии, Польши и Финляндии»[206]. Между тем до нападения Германии на Польшу тогда оставалось меньше месяца…
По постановлению Политбюро от 22 марта 1935 г., как раз в момент начала неприкрытой милитаризации Германии штатная численность Красной армии мирного времени к середине следующего года должна была впервые перевалить за миллион человек[207]. Ее качественный рост не отставал от количественного. Еще с 1933 г. технические войска и кавалерия начали превращаться в кадровые, а в 1935 г. с прежней главным образом территориальной или смешанной системы комплектования на чисто кадровую стала переходить и пехота. Если в 1934 г. из 87 стрелковых и горнострелковых дивизий РККА только 23 были кадровыми, то всего через четыре года других уже не осталось[208]. Это привело к некоторому росту военного бюджета, но, как выяснилось, экономический эффект от внедрения территориальной системы оказался совсем незначительным. Расчеты показали, что в 1925–1926 гг. реальная экономия в годовых расходах на содержание территориальной стрелковой дивизии (1,7 млн руб.) по сравнению с кадровой (1,8 млн руб.) не превышала 6 %. А общий экономический