первый раз! Не знаю, откуда взялись. Так радовался я редким посетителям сегодня, да, видать, зря…
– Про Вилорма что знаешь? – Анна тоже сделала глоток. Холодное пиво напомнило о пустом желудке, но сейчас было не до еды.
– Дурная ж моя башка! – Фугул ударил себя по лбу. – Ну, конечно! Черный Орел обещал прибыть на свадьбу Лефлет! Это кто-то из свиты Вилорма, точно! Пойду, предложу им угощение.
Он уже хотел подняться, но Анна одернула его:
– Отличное пиво, – она отпила еще. – Если Черный Орел приглашен на торжество, почему эти люди здесь?
Фугул нахмурился, Анна продолжала:
– Я помогу вытрясти с них деньги, если захочешь…
Дверь в таверну отворилась, Анна резко повернула голову, но никого из своих преследователей не увидела. Вошел запыхавшийся худощавый мальчонка с лютней в руках. К нему тут же поспешила Катрина.
Фугул ответил:
– Я… д-да, я хочу, но кто они такие? Они не похожи на разбойников, одеты опрятно. И их пропустила стража!
– А есть разница? Кто бы они ни были, они не заплатят…
– Ты посмотри, кто к нам заявился! – голос Катрины заставил всех обернуться в ее сторону. Она уперла руки в боки и осматривала вошедшего со всех сторон. – Ну что, много ль ты сегодня заработал на празднике, м-м? Предатель!
Она замахнулась на него, и мальчишка вжал голову в плечи.
– Ну, что? Закончился праздник? Вернулся? А ну, пшел!
Девушка выхватила лютню и хотела уже накинуться на бедного музыканта, но вмешался Фугул:
– Ну, здравствуй, Прохор! Как день?
– Дядя Фугул, посмотри! – мальчик достал мешочек с монетами и весело прозвенел ими у всех на виду. – Сегодня самый лучший день!
– Молодчина, Прохор! – трактирщик взлохматил племяннику волосы. – Талантище!
– Э-эй! Где мое жалованье, талантище? – Катрина уставилась на Фугула. – Теперь ты не отвертишься, хитрец!
– Может, лучше в спальню? – Фугул не смог сдержать смешка, но, завидев вновь занесенную для удара руку, поспешил исправиться. – Хорошо-хорошо, Катрина, пошли за стойку, мы все с тобой решим.
Довольная, девушка выпятила грудь вперед и неторопливым шагом направилась к стойке. Фугул подмигнул племяннику, вернул ему лютню и поспешил за обиженной помощницей. Разговоры стихли. Лишь из-за дальнего столика еще доносился пьяный гогот, но Анна перестала обращать на них внимание.
Она то и дело поглядывала на дверь, но никто не входил. Вряд ли стражники не заходили только потому, что не могли ее найти, но почему-то она их не боялась. Спустя долгих пять лет, она словно находилась все в той же таверне, пусть выстроенной другим хозяином, но почти не изменившейся внутри.
На каждом столе горели свечи, но света от них почти не было. Лишь два факела напротив друг друга чуть больше освещали пространство вокруг. Если бы не хмельной гогот присутствующих, здесь могло бы быть довольно уютно.
– И я