роль в послевоенном восстановлении. И оба сошлись на том, что об идеологии надо позабыть24.
1942 год был богат на события, прежде всего на Восточном фронте, где немецкие войска испытывали все возрастающие трудности, а также на Дальнем Востоке, где нападение японцев на американский флот в Перл-Харборе заставило президента Рузвельта принять решение о вступлении в войну. Отныне конфликт перестал быть исключительно европейским и принял общемировые масштабы. Глобализация конфликта не разрешила трудности, которые испытывал де Голль в своих отношениях с союзниками. Да, Англия, которая его приняла и признала его авторитет, оставалась привилегированным союзником, но ценой скольких кризисов. Де Голль обвинял Черчилля во вмешательстве в дела «Свободной Франции», в первую очередь в поддержке его противника адмирала Мюзелье. И когда он планировал перенести свою штаб-квартиру из Лондона в Бейрут, поближе к Восточному фронту, когда собирался перебросить на Кавказ одну из ближневосточных дивизий, находившихся под командованием генерала Катру, все это вызывало у Черчилля раздражение. Де Голль же пытался тем самым дать знать Черчиллю, что Англия не является для него ни единственной опорой, ни привилегированным партнером. Главная проблема в отношениях с Лондоном, которая постоянно мучила де Голля: как положить конец притязаниям англичан на Французскую империю, в первую очередь на Левант? Но и отношения с Соединенными Штатами тоже складывались далеко не просто. До Перл-Харбора и вступления его страны в войну Рузвельт делал ставку на Виши и нейтралитет правительства маршала Петена. Рузвельт надеялся, что благодаря этому нейтралитету режима Виши, поддерживать который было поручено американскому послу адмиралу Леги, Северная Африка сможет служить трамплином для американской политики во благо свободы. Нужно добавить, что Рузвельт не любил де Голля, и его окружение враждебно относилось к мятежному генералу, постоянно ставя под сомнение авторитет, которым он пользовался во Франции и за ее пределами. К тому же такие уважаемые в Соединенных Штатах французы, как нашедший там убежище Алексис Леже, утверждали, что по окончании войны де Голль может стать политически «опасным». После высадки в Северной Африке Рузвельт решил поддерживать адмирала Дарлана и упорно отказывался не только привлекать де Голля к участию в своих проектах, но даже выслушивать его аргументы. Вдобавок десантную операцию провели, не посвятив де Голля в ее план. Последнего возмущало и беспокоило, что Черчилль подстраивался под позицию Рузвельта, особенно в том, что касалось поддержки адмирала Дарлана. Это объясняет, почему генерал де Голль рассчитывал благодаря контактам в СССР создать в случае необходимости противовес столь несговорчивым союзникам.
На фоне этих унизительных эпизодов де Голль в июне 1942 г. встретился с Богомоловым, и эта встреча имела большой резонанс. Генерал рассказал советскому послу о том, что опасается захвата и раздела французской колониальной