поэтому я с вами и пошла, – рассмеялась Ваа. – Всё время есть хочется.
– Так что ты просиживаешь всё время с Дином?
– Если я выучусь делать из кожи всё-всё, то выживу, даже если охота не удастся. Понимаешь? Я же одна, а тётя Ниа и тётя Наа стареют.
– Если ты станешь моей женщиной, то проживёшь и так, – важно заметил Оро.
– Болтаешь! – отозвался спереди Ганн.
– Что болтаю? – обиделся Оро. – Как будто я плохо бросаю или ступаю шумно.
– Вот и ступай тихо, – опять усмехнулся Гас. – Ртом тоже надо тихо.
Он был прав. За разговором Оро забыл, что на охоте надо не только тихо ходить, но молчать. Он вздохнул, посмотрел на Ваа, и замолчал, отвернувшись. Когда через два часа они все направлялись обратно к пещере, у каждого в руке было по ящерице, а у Гаса две.
– Её неплохо с бобами есть, – весело заявил Оро. – Может, свернём туда, где бобы растут, и наберём немного? День только начался.
– Мне пора назад, – сказала Ваа.
– А, ну да, тебе же ремни резать, – усмехнулся Оро. – Вот ты и тощая такая.
– Потом ты же мне свои бобы и принесёшь, – поддела его Ваа, – когда тебе понадобится переплести мешок.
– Точно, – рассмеялся Ган. – Мы все принесём. Хитро придумано.
– Ладно, обойдёмся без бобов сегодня, – согласился Оро.
Когда они переплыли реку обратно и подошли к пещере, Дин сидел на соседнем с Аго бревне и очень медленно и аккуратно нарезал ремешок из целой шкуры.
– Видишь, как мало удалось сделать сегодня одному? – заметил он. – Давай, жарь свою ящерицу, замачивай её кожу, и присоединяйся ко мне. У двоих работа быстрее пойдёт.
– Один, два, быстрее, – про себя подумала Ваа, а вслух ответила: – Я скоро!
Когда она села на бревно рядом с Дином, он спросил: «Ну как погуляла?»
– Весело было, – ответила она. – Гас первым нашёл свою ящерицу. А ещё мы видели антилопу с козлятами на водопое. Они были на другой стороне реки.
– Хорошее мясо, отличная шкура, – мечтательно сказал Дин.
– Только что мы могли сделать? – вздохнула Ваа. – Даже будь у нас копья, мы бы не могли надеяться получить добычу.
– Не могли, – согласился Дин. – Нельзя просто так бросать в надежде попасть.
– Почему? – спросила Ваа.
– Потому что, ранив, ты навсегда испугаешь всех животных, которые это видят, и всем станет труднее охотиться, – объяснил Дин. – Охотиться нужно только наверняка, когда ты совершенно уверен, чтобы быстро добыть животное.
– А они что, понимают? – спросила Ваа.
– Конечно, – улыбнулся Дин. – Они такие же, как мы, только не говорят, не разводят огонь, и не шьют из шкур одежды. Они точно так же боятся боли, дыма, грозы или наводнения.
Дин всегда говорил о мире вокруг, как о живом и понятном. На всё у него было объяснение, и они были весёлыми. С его слов, у каждого животного или растения был собственный характер. Он даже о чертополохе и вьюнках говорил, как о людях.
– Слушай, Дин, скажи, а я скоро вырасту? – спросила Ваа.
– Вырастешь? –