в лесу?
– Помню.
– Ты будешь моей женщиной?
Ваа боялась этого вопроса.
– Тогда я не знала, что ты такой сердитый, – осторожно ответила она. – Да и ты тоже не знал.
Оро выглядел смущённым и расстроенным, и Ваа тоже расстроилась.
– Я опасаюсь, что если ты продолжишь так же сердиться, то случится что-то плохое или с тобой, или со мной, или с кем-то другим, – продолжила Ваа. – А случается это с тобой всё чаще и чаще.
– Значит, ты меня боишься? – спросил Оро.
– Да, побаиваюсь, – честно призналась Ваа. – Если я буду твоей, то мы всё время будем рядом, и я опасаюсь, что ты можешь меня побить или поранить, потому что ты не знаешь, что делаешь, когда это с тобой случается. Я не буду твоей женщиной.
Сказав это, Ваа испугалась, потому что ей показалось, что Оро снова приходит в бешенство. Его дыхание участилось, и на лбу выступили капли пота. Но ничего не сказав в ответ, Оро вскочил и бросился прямо к реке. Ваа встала и посмотрела ему вслед. Добежав до реки, Оро бросился в воду и некоторое время стоял в ней по плечи. Потом он медленно вернулся и сел обратно на бревно.
– Наверное, так лучше, – пробормотал он. – Наверное, ты права. Я пойду.
Спустя ещё несколько месяцев Ваа решила сходить подальше на восток через саванну, далеко за ручей, чтобы поохотиться на антилоп. Она собрала свои орудия для снятия шкур, уложила в заплечный мешок сумки бобов и сушёного мяса, и рыбы, свернула свою походную циновку, приторочила её к мешку и взяла два копья. Проходя мимо пещеры, она попрощалась с тётками и Аго. Ватага детишек выбежала из пещеры, и все загалдели: «Ваа, принеси нам гостинцев!»
– Конечно, принесу! – ответила она, потрепав их по головам. – Разве я о вас когда-нибудь забывала?
– Нет, Ваа, ты никогда не забывала! Приходи скорей назад! – шумели они.
Ваа пошла вниз к тропе, ведущей из каньона, и на краю поляны опять повернулась и помахала всем рукой. У неё было такое чувство, что что-то важное должно было вот-вот случиться.
Взгляд в небытие
На террасе ресторана в центре города, прямо над порогом протекавшей через него реки, за столиком сидели трое ящеров. Один, необычно высокий и крепкого телосложения, даже по меркам ящеров, был одет скромно, на первый взгляд, примерно так, как одеваются провинциальные служащие. По ближайшем же рассмотрении, ткань его костюма была довольно дорогой, а пряжка на ремне вокруг тульи его шляпы и заколка его галстука ручного плетения были из платины, как и набалдашник его трости, которую он поставил у стола. На его носу сидели очень дорогие, зеркальные тёмные очки. Несмотря на очевидную зажиточность, на его руке не было часов, что было странно для ящера его достатка. Двое других – пара средних лет – были одеты со вкусом, но небогато. И у ящера, и у ящерицы было проколото правое ухо, но серьги в нём они не носили. Несмотря на довольно загадочную разницу в вероятных уровнях дохода, все трое вели дружескую, если не родственную беседу.
Эта