Разве может дочь огласить отца? К тому же я – государь! А со времен Аркана выбор за мной!
Ее голос треснул, надломился.
– Моя любовь верна и искренна... С малых лет, взирая на тебя, трепетало мое сердце...
– Тебя влечет любовь дочерняя! – Ураган вместе с голосом выметывал из себя ярость и негодование. – Ягиня наставляла! Учила слушать свое сердце!.. Любовь, что приводит к огласу!.. С коей творится вено, ознаменована страстью небесного огня! Сей же час укрой свое тело! Где стыд твой?!
– Позри! – властно перебила его Обава. – Мое сердце тлеет огнем истинной страсти! И в том нет моей воли.
– Чья же это воля?!
Она поставила кувшин и потянула было к себе плащ, но рука остановилась.
– Мне вещий сон приснился. От нас с тобой, от сына, мною рожденного, пойдет иное, благородное племя. И тогда сары в единый час вернутся к древним обычаям и законам.
– Ложь!..
– Я умею толковать сны! Разве ты не убедился в этом? Мой взор открыт, я зрю истину...
– Утратившим совесть истина не доступна!
– В том и суть, Ураган, я не утратила совести!
– Своим толкованием сна ты хочешь оправдать свое беспутство! Я отец тебе! И ты – моя плоть от плоти!..
– Мне ведомо это!
– Как же ты вздумала помешать нашу кровь? Переступить извечный закон?..
В ее голосе послышался звон медной обрядовой чаши, в которую бьют, возвещая тревогу:
– Ты прежде выслушай меня!
– Добро! – чуть смирился он, видя ее решимость.
– С малых лет я зрю, как ты страдаешь, не имея сына, – с медным звоном заговорила она. – Я совести не утратила. Но мыслила о тебе и о наследнике, который продолжит твою волю и вернет саров в лоно законов Тарги. Я рожу тебе сына, а чтобы не было молвы о порочности дитя, по доброй воле уйду в мир иной и унесу тайну рождения. Таким я узрела свой рок. Возьми свой сосуд и омой меня!
– Рожденный вопреки закону наследник породит еще большее беззаконие!
Дочь ни на мгновение не усомнилась и теперь даже взор ее насытился огнем.
– Тарга и Тарбита были братом и сестрой. – Ровно плетеный бич прошелестел над ухом. – От их совокупления родился Сар. Или предание суть ложь? И мы произошли не от богов, а как сакалы, от дикого скота?
– Как смеешь ты, земная!.. – Государь уже задыхался от ярости. – Уподобляться богам!.. И толковать их нравы?
– Не отвергай меня! Ведь, совокупившись, я открою тебе свою часть, которую не хочу открывать никому.
– Я не желаю такого счастья! Ибо оно – суть позор!
Обава вспыхнула огнем и закричала:
– Позри окрест себя! Мы ныне остались с тобой одни на земле, как некогда боги земного и небесного огня! А мир вокруг нас первозданно чист.
Разгневанный Ураган потряс кулаками, ибо не нашел ответного слова.
Выбежав из девичьих палат, он отыскал полотнище, но, ослепленный яростью, долго не мог узреть его цвета. А требовалось алое, коим покрываются в великом горе, но все покровы в тот миг ему чудились алыми, даже белый брачный и смертный черный.
Опасаясь перепутать, государ