разнорабочего в заштатной поликлинике. Она не понимала этого и потому инстинктивно боялась его. Этот страх заложен в недалёких амбициозных особях на генетическом уровне.
Борясь за своё место под солнцем, они отторгали от себя всё, что не укладывалось в рамки их восприятия. Потому каждый человек, с которым им приходилось общаться, воспринимался как враг, покусившийся на их благополучие и счастье. Этот антагонизм проистекал не от недостатка образования, воспитания, либо каких-нибудь иных причин. Вовсе нет! Сознание того, что этот человек умнее, более приспособлен к продвижению вперёд в достижении своих целей, действовал как самый сильный раздражитель, заставляя изыскивать любые средства для борьбы с этим потенциальным врагом.
Андрей ежедневно видел вокруг себя многих представителей этого клана. Не только Зина Ивановна, но и все обитатели шестого этажа в той или иной степени принадлежали к самому грандиозному и необъятному племени серого люда. У этого племени нет ни национальности, ни убеждений, ни иных достоинств, отличающих их от другой породы людей, для которых интеллект есть первейшее и необходимейшее орудие труда. Но инстинкт самосохранения заставлял таких людей сбиваться в тесные, связанные генетическим отбором, кучки.
Собирая обрывки своих, несколько путаных размышлений в единую картину, Андрей осознавал расстояние между ним и этой серой, безликой массой. Но менять сложившийся «статус кво» он не собирался. Он принял единственную линию поведения в такой обстановке, – возвести вокруг себя некий энергетический кокон из равнодушной осмотрительности и трезвого расчета. Это давало шанс не втянуть себя в нелепую историю по эмоционально-глупой подвижке чувства.
Боже мой! Сколько таких благих намерений погибло, так и не успев реализоваться хоть на малую свою толику! Ну куда ему было тягаться с закаленными в интриганских боях чудо-богатырками! Он и рта не успевал раскрыть в своё оправдание, как его фигурально сажали на такой славный кол, что чувство казни было совершенно реальным…
– Андрей Васильевич, у меня опять на вас лежит докладная. Я хочу, чтобы вы её прочитали.
С этими словами Тамара Витальевна протянули ему листок исписанной бумаги. Андрей недоумённо пожал плечами. Взяв из рук главврача эпистолу, углубился в изучение.
Ещё не вникая в суть текста, он узнал корявый, малопонятный почерк Зины Ивановны и понял, что разговор предстоит не из лёгких. Прочитав, Андрей, внутренне содрогнувшись от чувства гадливости, протянул листок назад. Воззрившись на Трухнову, он, скривившись, спросил:
– Тамара Витальевна, неужели вы в это верите? Есть же пределы, которые нельзя переступать. Вместо того чтобы сказать мне об этом, Зина Ивановна накатала вам вот эту мерзость! За такое, если бы она была мужиком, я набил бы морду!
– Так, Андрей Васильевич, оставим эмоции и давайте по сути. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Я уже сказал! Но если хотите знать правду, то походите по подвалу и обнаружите ещё не одну такую залежь. Мне приходилось