умерла. Причём даже причину выяснить не смогли. Но там и без её показаний обвинений хватает.
Альфред глубоко вздохнул, борясь с желанием немедленно самолично придушить Илиаса.
Тот почувствовал, сразу испуганно потупился, пробормотав:
– Я знаю, что виноват, и готов принять заслуженное наказание, мой господин. Мне надо было сразу обо всём доложить вам. Но уж очень мне хотелось сначала всё исправить, а всё становилось только хуже и хуже. Я боялся, что вы не поверите, решите, что отыгрываюсь на ней… Но я, правда, старался не причинять ей вреда. Даже вчера я скорее от неожиданности её так сильно дёрнул, нежели чем для того, чтобы палача защитить.
– Сустав сильно повредил?
– Связки повредил. Рукой теперь даже пошевелить не может.
– Вот слов нет… – Альфред раздражённо скривился. – А истощена отчего?
– Так не ест она ничего, бледная до жути стала и на ногах еле стоит. Хотя вот вчера сил хватило, чтобы напасть, но потом вообще как неживая сделалась. А сегодня и подавно, ей еду в горло вливаешь, а она медленно обратно вытекает. Я такого и не видел никогда. Пришлось сидя привязать и вливать, но её потом всё равно стошнило. Так что вынужден признаться, что задание ваше исполнить я не смог, хотя очень старался. Короче говоря, виноват и готов понести заслуженное наказание.
– О наказании потом поговорим. Сейчас пойдём покажешь мне её.
– Да, мой господин. Конечно.
***
Они шли по длинным тёмным переходам, и Альфред мучительно обдумывал стратегию собственного дальнейшего поведения. Миранда явно задалась целью вынудить окружающих её убить, но именно это в его планы не входило. Сейчас он хотел не столько убить, сколько заставить раскаяться в содеянном.
Илиас провёл его в камеру на верхнем этаже темницы, где под потолком даже узкие зарешеченные окошки были, которые в отличие от остальных камер пропускали внутрь хоть какой-то дневной свет. Войдя, он с удивлением обнаружил в центре массивную деревянную кровать, к которой широкими ремнями из мягкой кожи была привязана Миранда. На её левое плечо была наложена фиксирующая повязка, плотно прижимающая руку к телу. На звук открывающейся двери Миранда, лежащая с закрытыми глазами, никак не прореагировала, даже ресницы не дрогнули.
Альфред сделал знак Илиасу, чтобы вышел и закрыл дверь, после чего подошёл ближе и, чуть склонившись, провёл пальцами по бледным запавшим щекам и опухшей скуле, потом наложил ладонь на повреждённый сустав левой руки. Миранда медленно открыла глаза, встретилась с ним взглядом, и её губы презрительно дрогнули в ироничной усмешке.
– Не по статусу ведёшь себя, – едва слышно выдохнула она.
– Помолчи! – холодно проронил он, стараясь магическим посылом создать вокруг повреждённого сустава повышенную вибрацию поля, чтобы быстрее восстановить его работоспособность.
В её глазах полыхнуло раздражение, которое моментально сменилось холодной отстранённостью, и его воздействие тут же оказалось заблокировано профессионально поставленным блоком.
– Ты