всех прочих гостей так банальны! Месье Жерваз, кажется, готов танцевать со мной всю ночь, но мне лень. Неистощимую энергию лучше оставить леди Фалкворд и всем этим английским мисс и мадам – а я люблю покой.
– Как и большинство русских женщин, я полагаю, – заметил доктор.
Она рассмеялась:
– Я не русская!
– Знаю. Я никогда так и не считал, – спокойно ответил он, – но все прочие в отеле пришли к заключению, что вы из России.
– Они все ошибаются! Как мне их разубедить? – воскликнула княгиня, очаровательно приподняв брови.
– Никак! Оставьте коснеть в невежестве. Я не стану их просвещать, хотя знаю, откуда вы родом.
– Знаете? – При этих словах какая-то тень омрачила ее черты. – Но, возможно, вы тоже ошибаетесь!
– Не думаю, – вежливо, но твердо произнес доктор Дин. – Вы египтянка. Родились в Египте; порождены Египтом. Чистый Восток! В вас нет ничего западного. Разве не так?
Зиска бросила на него загадочный взгляд.
– Вы очень близки к истине, – ответила она, – и все же не совсем правы. Да, изначально я из Египта.
Доктор Дин удовлетворенно кивнул.
– Изначально! Вот именно! Это я и имел в виду. Изначально! Позвольте проводить вас на ужин.
Он протянул ей руку, однако тут вперед торопливо шагнул Жерваз.
– Княгиня… – начал он.
Она только отмахнулась.
– Дорогой мой месье Жерваз, мы ведь не в пустыне, где вожди бедуинов делают что хотят! Мы в современном каирском отеле, и все добрые английские мамочки будут страшно шокированы, видя, что мы с вами не отходим друг от друга. Припомните, я танцевала с вами уже пять раз! И потанцую еще раз, перед отъездом. Когда начнется наш вальс, найдете меня в комнатах наверху.
Она двинулась прочь, опираясь на руку доктора Дина, а Жерваз угрюмо смотрел им вслед. Когда княгиня скрылась, он закурил и принялся ходить взад-вперед по террасе, хмуря брови в какой-то нелегкой думе. Вдруг темный человеческий силуэт скрыл от него луну, и на плечо ему легла рука Дензила Мюррея.
– Жерваз, – начал Мюррей хрипло и как бы с трудом, – мне нужно с тобой поговорить.
Жерваз окинул его взглядом, с добродушно-сочувственной усмешкой подметив и бледность лица, и дикий блеск глаз.
– Выкладывай, дружище.
Дензил смотрел на него, закусив губы и сжимая кулаки, словно изо всех сил пытаясь сдержать ярость.
– Княгиня Зиска… – начал он – и умолк.
Жерваз улыбнулся и щелчком стряхнул пепел с сигареты.
– Княгиня Зиска, – повторил он. – Да? И что с ней? Кажется, ни о ком больше во всем Каире не говорят. Любой человек в этом отеле каждый разговор начинает с тех же слов, что и ты: «княгиня Зиска»! Честно сказать, очень смешно!
– А мне не до смеха, – с горечью отвечал Дензил. – Для меня это дело жизни и смерти. – Он снова остановился; Жерваз ждал, глядя на него с любопытством. – Мы с тобою, Жерваз, всегда были добрыми друзьями, –