со всех сторон тревожные голоса. Лиза впилась глазами в окно вагона – над пшеничным полем клубились тучи черного дыма. У Лизы защемило сердце. Ей вспомнилось детство, отец, живой и сильный, поездка с ним к Черному морю. В ту зиму она тяжело заболела, долго не могла поправиться, и летом отец решил повезти дочь в Одессу показать хорошим врачам.
– Смотри, Лизок, какая пшеница выросла! Вот он, хлебушек, только бы погода постояла, – говорил он, нежно гладя девочку по таким же темным, как у него, волосам и лаская взглядом желтеющую за окном вагона ниву. Отец был родом из деревни, рано осиротев, ушел в город на заработки. Он всю жизнь проработал на железной дороге, но его как потомственного крестьянина всегда тянуло к земле. Лизка тогда мало что смыслила. Ей просто было уютно возле отцовского плеча, мелькавшие за окном яркие картины лета радовали глаз. Только много позже, уже после смерти отца, она поняла, что колосящаяся в поле пшеница и живой отец рядом – и есть самое обыкновенное счастье, вернее, было.
– Хорошо, что отец этого не увидит, – сказала Лиза, тяжело вздохнув.
– Ваш отец погиб? – участливо спросил Григорий.
– Он давно умер. Я тогда еще совсем девчонкой была, – тихо ответила девушка и задумалась, что-то припоминая. Григорий долго молчал и только курил папиросу за папиросой, стоя у открытого окна вагона. Вдруг он резко повернулся к Лизе и, в упор глядя на нее, серыми со стальным отливом глазами быстро и решительно спросил:
– Вы совсем одна? Кто-нибудь из родных у вас остался? Где они?
– Старшие братья в армии, я о них ничего не знаю. А мать и младший «задира», – по грустному лицу девушки скользнула улыбка, – далеко, на Урале. К ним и еду.
– На Урале… далековато.
Григорий не спускал с попутчицы глаз.
– Мне бы только до Москвы добраться, до площади трех вокзалов, – не очень уверенно проговорила Лиза.
– Доберетесь. Москву не сдадим. Устоит Белокаменная, – спокойно и твердо сказал моряк.
– Устоит, – повторила про себя девушка, уже ничуть не сомневаясь в этом.
Утром они расстались. Их дороги разошлись навсегда. Лиза с большим трудом, но все же добралась до маленького уральского городка, что на реке Чусовой, где ее заждались мать и младший брат, и прожила в эвакуации почти три года. Ее попутчик, черноморский моряк Григорий, навечно остался в полях под Москвой. А Белокаменная устояла. Устояла Россия.
Спустя годы Лиза, будучи уже замужней женщиной, вспоминая молодость, с грустью думала, что та короткая встреча осенью 41-го года в вагоне военного эшелона и была ее судьбой, так и не состоявшейся, как у многих ее сверстниц, из-за войны.
Приехав на Урал, Лиза пошла работать в детский дом воспитательницей и получила рабочую карточку – восемьсот граммов хлеба. По тем временам это было целое богатство. Круглосуточная работа врачей, медсестер, воспитателей по спасению детей-сирот от войны приравнивалась тогда к труду сталевара, льющего дульную сталь для фронта. Да и вряд ли