она попадёт в тетиву, та может вырвать клок волос и стрелку будет больно, так что им следовало держать бороды в стороне от тетивы. Мужчины рассмеялись, но приняли совет во внимание. Джеральд взял стрелу и довёл охотника почти до самой мишени. Они стояли в десяти метрах от неё, и он показал, как наставить стрелу, натянуть, прицелиться и выстрелить. Стрела попала в верхний левый угол корзины. Толпа разразилась восторгом, хлопая в ладоши.
– Поскольку вы никогда раньше не стреляли из луков, сначала вам придётся стоять близко к корзине, – сказал им Джеральд. – А когда вы научитесь попадать в самую середину, то отойдёте на несколько шагов назад и будете продолжать тренироваться. Потом отойдёте ещё и так далее. Но при этом вам придётся целиться всё выше и выше, каждый раз. Когда ваши руки запомнят, насколько выше надо целиться, вы сможете отходить дальше и дальше.
– Ну, прямо, как при метании копья! – ответил Ган, будучи в восторге от результата. – Чем дальше я стоял от добычи, тем выше мне приходилось метать его!
– Правильно, – продолжал Джеральд. – Но стрела летит быстрее и дальше, поэтому вам не придётся целиться настолько же высоко, как с копьём. Вот, стреляй ещё!
Ган выпустил ещё несколько стрел, попадая ближе и ближе к центру корзины. Толпа выражала свой восторг каждый раз. Он передал лук своему брату Гасу. Затем лук обошёл ещё несколько охотников. Каждый получил возможность выстрелить несколько раз, и, прежде чем стемнело, племя было убеждено, что луки имели преимущество. Джеральд обратил их внимание на необходимость ослабить лук после стрельбы и повторил процесс наоборот. Племя живо обсуждало новую технологию, и он слышал, как они говорили об изготовлении наконечников из камня, и что было бы лучше – каменные или костяные наконечники. Он уселся на бревне среди них, и они долго говорили о луках и стрелах.
Джеральд рассказывал о разных видах луков, которые они могли изготавливать, о необходимости защиты запястья для одних видов, разных материалах для плеч и стрел и о многом другом. Они бы сидели вокруг костра намного дольше, но Ваа обняла его сзади и прошептала на ухо, что она зажарила мясо на ужин, и было пора идти. Он пожелал всем доброй ночи и последовал за ней домой.
– Это приведёт ко мне столько заказчиков, что у меня ни на что больше времени не останется, кроме как на выделку шкур, – сказала она смеясь.
– Я что-нибудь придумаю, – обещал он. – А что ещё у тебя на уме? Что ты хочешь делать?
– Я обожаю бродить, – ответила она. – Видеть новые места, сидеть на берегу реки или на вершине холма, смотреть на восходы и закаты звезды, на облака, пролетающие над моей головой – на всё, что происходит вокруг.
– Обещаю предоставить тебе эту возможность, теперь, когда я знаю, что ты любишь, – сказал он, усаживаясь на бревне поесть.
Она подала ему вертел с кусочками говядины и взяла другой. Они ели, глядя на звезды, появлявшиеся из темневшего неба.
– А где та звезда, откуда ты прилетел? – внезапно спросила