и я под большим топором, прокуратура теперь точно башку снесет. Основания слишком хлипкие. Если бы деньги помеченнные отыскались, либо вагон анаши.– Хрулев махнул рукой.– А так, ни того, ни другого.
Я с сожалением смотрела на Игоря. Не хотелось верить, что и на старуху бывает проруха. Но факты есть факты.
Я решила пройтись по участку. Перепуганная собака жалась к холодным стенкам кирпичной кладки. Не могли утеплить песику квартирку. Участок внушительно распластался от забора до самой речки, тропинка змеилась куда-то далеко вниз. Стараясь не свалиться в темноте, придерживалась руками невысоких кустиков. Около самой речки, что было совсем непредусмотрительно, притаился небольшой деревянный сарайчик. Крыша уже покосилась, но стенки старались держать себя в руках. Около дверки сарая с трудом, но виделась просыпанная угольная пыль. Вначале я вполне разумно предположила, что уголек рачительные хозяева припасли для шашлычков на свежем воздухе. Речка, потрескивает и дымит костерок, запотевшая бутылка холодной водочки, шашлычок с пылу с жару. Красота!
Вдруг осенило. Я постаралась отворить двери и увидела, что куча угля была до самой двери. Что-то многовато для костров. Тем более, уголь от подземных вод был влажным на ощупь.
Так же хватаясь за колючие кусты, быстро взлетела наверх. Потянув за рукав Хрулева, я не стала ничего объяснять, только потянула вниз в речке.
– Да, уж, надо кинологов вызывать, – Игорь бросил обратно горсть угля.
– Я звоню? – и уже набирала номер Мочалкина, верного друга собак.
Андрей со своей ушастой командой прибыли быстро. Наверное, сказалось то, что теперь хвостатые специалисты имели собственную Газельку, да и пробок на выезде из города почти не было. Мочалкин командовал парадом. Поручив стажеру – кинологу проверять раскидистую территорию, почти усадьбу, шел следом, стараясь не вмешиваться.
– Андрей, ну что там? – Хрулев спрашивал каждую минуту, идя за ними почти по след в след.
– Дайте работать,– Мочалкин начал злиться. – Сработает собака, значит, сработает, не мешайте. И курить, когда собака работает, тоже нельзя. Так что иди дымить за калитку.
Игорь и впрямь затягивался одну затяжку за другой. Мне стало его жалко. Столько усилий: выслеживали, в засадах сидели и неужели все зря? Я взяла его за рукав.
– Пойдем, у Звонаря в машине полтишок коньяка, накапаю тебе на сахар, – я настойчиво тянула к машине.
– Будянская, нельзя сейчас уходить, – Игорек неохотно отмахивался.
– Перестань, пять минут делов, они еще по садовому участку не ходили, пока до нашего сарайчика доберутся, мы уже вернемся.
Хрулев вообще-то непьющий. Поэтому предлагая пять капель спиртного, я ничем не рисковала. Напряжение росло с каждой минутой, а он- старший спецоперации.
Мы еле успели вернуться, как молоденькая девушка – кинолог громко сказала:
–Сработала!
Ломая ноги, мы рванули во двор. Служебный пес, маленький беленький цвергшнауцер смирно