начала оказывали помощь Новиков и Птахин.
– Снова вы Птахина поминаете. Наш пострел везде поспел, получается? Но раз маг четвертого разряда Новиков еще не подошел, давайте послушаем кадета второго курса. Рассказывайте, Птахин.
Петя немного стушевался, но с помощью наводящих вопросов ректора рассказал все, что видел и чувствовал.
– То есть вам показалось, что каналы Тормасова были чем-то закупорены?
– Или заполнены чем-то мне неизвестным.
– Я же говорил, дух Абасы, – тихонько проговорил Магаде, но его услышали. Опричник поморщился, ректор просто проигнорировал, продолжив расспросы Пети:
– И куда вы дели эти «пробки»? Как я понимаю, маг жизни Игумнов их не обнаружил.
Пете почему-то совершенно расхотелось откровенничать. В голосе Щеглова стал появляться какой-то нездоровый интерес, да и опричник оживился.
– Не знаю. Я их сначала пытался продавить, но моих сил не хватило. Тогда я их на себя потянул, и они исчезли.
– В себя втянул? Как все просто. А Новиков не додумался?! – Что-то восхищения Петиной находчивостью в голосе генерала не слышалось.
– К моему стыду, действительно не додумался. – Оказалось, Новиков успел присоединиться к собранию. – Я долго и почти безуспешно пытался влить жизнь в хранилище и каналы кадета Гирса, и дело пошло, только когда ко мне присоединились коллеги. Вот тогда втроем и сумели буквально пропихнуть жизнь в его хранилище. И только после этого стали действовать реанимационные заклинания.
– Каково сейчас состояние кадета?
– Жить будет. Но энергосистема довольно сильно повреждена. Не фатально, должна восстановиться, но пока от посещений маготрона ему лучше воздержаться.
– А вы что скажете, Глок?
Опрос свидетелей (участников? подозреваемых?) продолжался еще довольно долго. Причем основными были две темы. Целители строили и опровергали гипотезы, что же именно произошло в маготроне, а остальные пытались переложить ответственность за случившееся друг на друга.
В конце концов лишних (в том числе и Петю) из кабинета выгнали, так что чем все закончилось, он не узнал. Зато перехватил Ульратачи (его тоже выгнали из кабинета) и попытался прояснить некоторые вопросы для себя.
– Магаде! – Петя остановил молодого шамана, который, впрочем, никуда особо не спешил. Он вообще почти не реагировал на внешние раздражители в виде преподавателей либо других кадетов. Или старался это делать. И, надо признать, с каждым днем это получалось у него все лучше и лучше.
Но так как Петя полностью перегородил ему дорогу, сбавить ход все-таки пришлось.
– Что?..
– Ты ведь в давилке уже два раза был. В первый раз никакие духи не приходили?
Ульратачи ответил не сразу. Причем, похоже, думал он о том, а стоит ли отвечать. Но все-таки решил поддержать разговор:
– В первый раз только мой Дьяо приходил.
– Сам пришел, или ты вызвал?
Вот тут шаман задумался, похоже, по существу