жалобу и спешно выехала в деревню, прихватив Хромушку. Ведьмы, не обращая внимания на льющуюся с неба воду и раскаты грома, несколько часов исправляли сущность пчёл, которая, как оказалось, была изменена Выраем – пока в поселении хозяйствовала Чума, люди не слишком-то следили за тем, что происходило на подворьях. Вот медоносы и летали за Туман без ежедневного «обеззараживания» с помощью специального амулета.
Сейчас Соня просто не подумала, что способ, применённый на пасеке, можно использовать и в других ситуациях.
– Я нечаянно, честно.
– Значит, учись контролировать себя. Поехали.
Сычкова села за руль. Машина бесшумно двинулась вперёд. Буквально через несколько секунд её окутал густой лиловый туман, который почти сразу же рассеялся, и Соня увидела мирный пейзаж переходника.
– Ладно, не страшно. Во всём нужно искать плюсы. Твой способ страшноват, конечно, но вполне может заменить кое-какие боевые заклятия. Главное, не увлекайся.
Судя по тону, Марина заметно расслабилась. Всё-таки путешествие по Выраю выматывает даже колдунов.
– А ты так можешь?
– Конечно. Лечить не особо, если честно. Может, не доросла, а может, способностей к этому нет. А вот убивать твоим способом – запросто. Только я этим не пользуюсь никогда.
Разговор прервал вновь появившийся вокруг автомобиля туман. Миг – и потусторонний мир остался позади. Соня увидела знакомую промышленную зону, а чуть дальше можно было разглядеть верхние этажи дома детства. До церкви оставалось совсем ничего. Прижав руку к груди, словно пытаясь удержать сердце на месте, девушка медленно задышала через нос. Наставница не торопила – она понимала, что сейчас испытывает ученица. Чтобы как-то отвлечься от волнения, Соня дрожащим голосом спросила:
– А почему вампиризмом не пользуешься?
Марина нервно дёрнула плечом:
– Однажды это плохо кончилось. Из-за моей глупости и самонадеянности погиб замечательный человек. Знахарка, Антонина Николаевна. Правда, я не знала, что тяну из неё силы, но это не уменьшает моей вины. Так что лишь от колдуна зависит сторона целительской медали. Я свою выбрала. А тебе доступны обе. Сохраняй равновесие, и всё будет хорошо.
– Но если ты не знала, то…
– Давай не будем, ладно? Скажи лучше – волнуешься?
– Разве не видно? Я не волнуюсь, я в ужасе.
– А чего так?
– Как ты не понимаешь? А если они меня видеть не захотят? Или в живых никого нет? Почти два месяца прошло!
Сычкова насмешливо фыркнула:
– Глупости. Тебя все любили и любят, это раз. У них защитная полоса вокруг церковного двора, это два.
Марина повернула за угол, ожидая увидеть последние триста метров дороги до автостоянки, и еле успела затормозить – путь преградили трёхметровые ворота шириной во всю улицу.
– И вон, смотри, что они тут понаделали. Это три.
Конечно, ворота не шли ни в какое сравнение