начинает обижать евреев, этот человек не догадывается, что перед ним один из них.
– И ты ни разу им не сказала?
– Нет. Поэтому мне надо что-то, что не даст мне выбора. Что не даст мне возможности скрывать это. Мне нужна своя черная кожа!
– Нет. Ты не такая сильная, как я. Ты неприспособленная. Пусть остается так, как есть.
– А если что – я буду тебя защищать.
– Ты себя защитить не можешь!
– Себя всегда сложнее защищать, других – проще.
– Тогда я буду защищать тебя.
Мы улыбнулись друг другу, потом я посмотрела на ее лоб – подорожник помог.
– Как ее зовут? – спросила черная девочка, глядя на мою жабу.
– У нее нет имени.
– Назови ее Чипо. Так зовут меня.
То лето мы провели втроем: я, Чипо-черная и Чипо-зеленая. Нас обижали, но мы успешно отбивались и прятались в своем заброшенном доме.
А в конце августа Чипо-черная улетела в Америку вместе с родителями. Через месяц почтальон принес посылку. На мое имя. Маленькая картонная коробочка от моей Чипо. А в коробочке – серебряная Звезда Давида на цепочке и записка: «Лилу, теперь это твоя черная кожа».
Прикосновение
Майк привез свою дочь Гого на детский спектакль. Помог ей выйти из машины, поцеловал:
– Я тебя буду ждать здесь.
Спектакль идет три часа. Поехать перекусить, выпить вина, кофе? Не торчать же здесь в машине три часа. Но Майк решил ждать свою дочь. Тель-Авив, вечер пятницы – точно будут проблемы со стоянкой.
Майк ответил на все письма, сообщения, доделал работу. Оставалось два часа. Он послушал любимый джаз. Оставался час и сорок минут. Майк представлял, как после спектакля пойдет есть мороженое с Гого и они будут болтать. Он улыбнулся, предвкушая. Поспал. Остался час. Майк принялся делать самое неправильное – он начал думать.
Дверь машины открылась, это была Гого.
– Как спектакль?
– Нормально. Папа…
– Садись. Поедем в твое любимое кафе, поедим мороженого.
– Папа, я устала и хочу домой.
– Ну… Ну ладно. Как хочешь. Садись.
– Папа, меня бабушка отвезет. Она звонила. Будет через пару минут.
Бабушка приехала, Гого села в ее машину, и они уехали.
Майк не мог сдвинуться с места. Ему стало так тоскливо и так одиноко. Было около полуночи. Он позвонил Натали, она ответила:
– Да, Майк.
– Натали. Я в Тель-Авиве. Хочешь встретиться? Выпить вина?
– …Уже поздно.
– Так ты не хочешь?
– Давай. Приезжай к моему дому. Тут рядом мое любимое кафе. Они открыты ночью.
Майк ожил. Он не будет один сейчас. Уже когда он подъезжал к дому Натали, телефон зазвонил. Это была она. Майк испугался. Сейчас она скажет: «Ты знаешь, уже поздно. Давай в другой раз», – и он решил не отвечать.
Она позвонила второй раз, третий:
– Да, Натали…
– Ты знаешь, не хочу в кафе. Давай в парке у моего дома. Ты знаешь где. Я уже тут. Лежу на траве. Рядом с озером, где утки. Мой телефон может разрядиться