Как-то раз ей посчастливилось отыскать довольно важный жесткий диск, который никто до нее найти не смог, и она до сих пор с гордостью вспоминала об этом. Однако ничем более существенным похвастаться она не могла. Понимая, что мечты ее наивны и романтичны, она предпочитала держать их при себе; исключение составлял один-единственный случай, когда она проговорилась, причем именно в присутствии Арне Педерсена… а также еще один раз, в присутствии Графини, ну и, может, еще пару раз, однако об этом все наверняка давно уже забыли. Но теперь, если только гипотеза ее верна! Она даже не решалась додумать свою мысль до конца. Чувствуя, как внутри все закипает от восторга, девушка едва слушала увещевания Арне Педерсена, который как будто бы догадывался о возникших у нее мыслях:
– Не забывай, что, когда мы ведем расследование, все работают в команде.
– Разумеется, в команде, но есть кое-что, что необходимо проверить прямо сейчас, так что придется вам часок-другой обойтись без меня.
С этими словами она повернулась, собираясь идти, однако Арне Педерсен успел поймать ее за руку.
– Эй, ты что? Мне больно!
– Глупости! Ничего тебе не больно.
– У вас у всех время от времени возникают собственные идеи, которые выглядят настолько перспективными, что проверка их не терпит отлагательств. Могу и я в виде исключения в кои-то веки раз поступить подобным образом? Да и помимо всего прочего, какое-то время я здесь уже отсидела.
– В ходе расследования абсолютно недопустимо скрывать от своих коллег какие-либо сведения.
– Ну, пожалуйста, ослабь свой поводок хоть на сегодня. Обещаю, что не позднее восьми позвоню тебе, хотя… Слушай, если сегодня ты не занят, может, зайдешь ко мне? Посмотришь мой новый дом, а заодно, если не против, поможешь повесить карнизы.
– А твой парень, что, не может?
– Мы с ним расстались.
Услышав это, Арне Педерсен остолбенел. Ничего такого она ему не рассказывала. Хотя, с другой стороны, кто он такой, чтобы требовать от нее отчета о личной жизни?
– Но вы ведь вроде бы покупали этот дом на двоих.
– Ну да, а потом он вдруг решил приударить за однокурсницей, да так приударил, болван, что скоро станет папашей.
– А с деньгами как же? Ты одна-то это потянешь?
– Графиня помогла мне переоформить кое-какие кредиты, да и в вечерней школе танцев пришлось взять пару групп, так что как-нибудь выкарабкаюсь. Ну так что, мы увидимся?
Арне Педерсен не ответил, однако выпустил запястье девушки, после чего встал и крикнул в зал:
– Прошу прощения, еще буквально пять минут.
– Сядь, – решительным тоном скомандовал он затем, обращаясь к Полине.
Девушка нехотя повиновалась; Арне также опустился на стул.
– Ты ведь сама видела этих несчастных и должна понять, что ни при каких обстоятельствах тебе не следует действовать на свой страх и риск, когда никто не знает, чем именно ты занимаешься. Этот вопрос даже не обсуждается, так что или ты говоришь мне, что задумала, или остаешься здесь.
– О’кей, но не забудь потом,