мучило и тяготило то, что даже столовая перестала привлекать его: там теперь никто не тревожил сон сторожей. Играть на гармошке в столовке почему-то тоже расхотелось. Когда он пытался это делать, возникало ощущение, что его никто не слушает. Точнее, не так: слушать-то слушают, но без прежнего внимания. Будто сейчас важнее другое. Но что? Что?..
Глава 6. Из склепов – на гору
1.
Катик вцепилась мне в руку мертвой хваткой и не отпускала до самого дома. Бледная, молчаливая, очень маленькая для своего возраста, она была похожа на Козетту из подземелья.
– Катик, ну чего ты молчишь? На кого ты стала похожа? Ведь тебя не в тюрьме держали – в этом реабилитационном центре и игровые комнаты, и воспитатели добрые! Ну?
Дома она разревелась, как трехлетняя девочка, плакала долго, размазывала сопли по лицу, а я молча гладила ее по голове. Через 15 минут мы пошли на кухню пить чай, через полчаса болтали и смеялись как ни в чем не бывало.
Отец спал в соседней комнате. Администрация магазина и охранник, с которым он подрался, не стали писать на него заяву, так что его отпустили без проблем. К вечеру он даже вышел пообщаться с нами и был – как выразилась Катя – «почти вменяемый».
Всю ночь я не могла сомкнуть глаз; вставала и осторожно ходила по залу, смотрела на сестру, пила на кухне кофе. К утру до судорог в горле захотелось курить, хотя я этим никогда серьезно не увлекалась – так, иногда баловалась с друзьями.
– Ну что такое? Что со мной? Всё ведь нормально. Катьку отвоевали, отца вызволили, чего еще надо для счастья? – спрашивала я себя и отлично понимала, что играю сама с собой в кошки-мышки. Всё я хорошо осознавала и чувствовала – никакой смутности, всё яснее ясного.
Мне хочется в У., мне хочется к маме. Она зовёт меня к себе, ждет вместе с Катиком. А я тут прохлаждаюсь, теряю целую ночь! Как ни странно, о Супониной и нашей научной работе я почти не вспоминала, это отошло куда-то на периферию – перестало быть интересным и значимым.
Утром я объявила, что сегодня же уезжаю в У. и – барабанная дробь – кое-кого возьму с собой! Если бы я неожиданно вручила Катьке 11-й айфон – ее главную мечту последних трех месяцев – и то она бы так не вскочила и не заорала от радости.
Но потом пыл ее поугас: она вспомнила о папе. Я ответила, что на этот счет договорилась с тетей Леной. Я, конечно, не стала говорить сестре о том, что всё равно уехала бы в У., – даже если бы соседка не согласилась присмотреть за отцом.
Уже в поезде, смотря на ночное Подмосковье, пробегающее мимо окон, я поймала себя на мысли, что смогла бы – и это действительно ужасало меня – смогла бы уехать в У. даже без Кати. Потому что так надо, потому что меня звали и ждали – и хотела бы я посмотреть в глаза тому, кто смог бы сопротивляться этому зову.
2.
Супонина встретила нас невесело: ей нездоровилось.
– Как бы вот этот новый вирус не подцепить…