второе дерево – не осина в роще. Это была огромная ива, свесившая бесчисленные гибкие ветви свои, голые еще после зимы, в самую воду. Летом, когда листья покрывали эту иву, под ее ветвями, вероятно, можно было не только укрыться от жары, но и вовсе жить. Увидев запретный пруд, Драгомиров был просто поражен той грандиозностью, той гармоничной красотой русской природы, тем величием нетронутых мест. И было совсем не удивительно, что это место считалось священным и запретным, хотя Марк не знал главного. Таинственный пруд этот, ровно, как и ручей, образующий водопад, не замерзали никогда, даже в самые лютые зимы, а вода в них была даже самым жарким летом всегда одинакова – вероятно, около трех градусов по Цельсию. Конечно, ученые смогли бы объяснить это каким-нибудь особенным составом воды или грунта… Но разве это меняло бы чуда древнего запретного пруда.
Когда Драгомиров увидел Лебедь, он сразу понял, почему тогда в машине Тамплиер засмеялся в ответ на сказанное Марком «бабка». Ворожее было никак не больше тридцати лет, и весь ее облик просто восхищал, как и то, что она делала. Совершенно нагая, она купалась в ледяном пруду, словно бы не чувствовала холода. Очень красивая, с безупречной, стройной фигурой, грациозными ногами и телом, полным какого-то естественного изящества, грации и пластичности. Ее светло-русые, золоченые длинные волосы были распущены и, мокрые, струились по ее плечам, спине и груди. Лицо ее было очень красиво, с мягкими и нежными славянскими чертами, тонкими красивыми бровями и очень пышными черными ресницами, обрамляющими безупречно голубые, довольно строгие и мудрые глаза. В браслетах из ивовых прутиков, с двумя подснежниками в руках, Лебедь исполняла какой-то неведомый Марку обрядовый танец в воде. Видимо, это и был обряд очищения от скверны. С умением и грацией, которым могли позавидовать чемпионки по синхронному плаванию, Лебедь то ныряла, то выпрыгивала из воды, то совершала какие-то сложные кульбиты, вращения, и другие разнообразные движения, то она ныряла чуть ли не до самого дна, задерживая дыхание где-то минуты на две. Весь ее танец в воде был очень энергичный, грациозный, гармоничный и весьма эротичный, как показалось Марку.
Двое не тревожили ведьму во время ее ритуала, дожидаясь, когда та закончит.
– В дни очищения Лебедь не будет говорить с нечистыми, – сообщил Берсерк, снимая куртку и расстегивая рубашку. – Придется «очищаться».
– Что для этого нужно? – подхватил Марк, снимая пальто.
– Совершить омовение в Паучьем пруду, – объяснил Тамплиер. – И донырнуть до дна в самом центре пруда. Но тебе лучше не стоит.
– Это почему же? – уязвился Марк.
– Глубоко, а вода около трех градусов. А говорить с Ворожащей Ветры тебе все равно незачем. Конечно, если ты отъявленный морж, то… Только греться негде будет.
Разделся Тамплиер как раз к завершению обрядового купания ворожеи. И когда та медленно и грациозно поплыла к берегу, отпустив предварительно подснежники в потоке водопада,