Три комнаты. Сборник малой прозы. Алиса Истомина

«Ник».

      – Что? – Он приостановился, глядя на меня.

      – Это похоже на любовь.

      В дверях появился Федерико. Уж его-то я меньше всего хотела видеть. Где Федерико, там всегда групповуха, крайняя вульгарность и несмешные шутки. Но почему-то его звали на любые вечеринки, даже самые приватные, как, например, сейчас.

      Я поинтересовалась у Ноелл, почему он здесь, она ответила что-то невнятное.

      – Бонсуар, девчонки, у меня уже мошонка лопается! Я знаю, что вы мне не дадите сегодня, поэтому принес бренди, чтобы до беспамятства напиться.

      Ноелл громко рыгнула, и мы дружно заржали.

      – Слушай, Ноелл, я со времён окончания университета не слышала, чтобы ты рыгала. Почему ты перестала это делать? – Меня вдруг крайне заинтересовал этот вопрос.

      – Я перестала рыгать, потому что публика пропала!

      Ноелл была уже пьяна. Мы говорили ни о чём, я задолбалась сидеть в духоте и предложила прогуляться. Меня никто не поддержал, и я отправилась в ночь, накинув лёгкий стёганый пиджак. Я шла по променаду, вглядываясь в тишину. Была ли надежда у меня подцепить кого-нибудь? – Да. Сегодня я как раз надела новое бельё. Вдруг я вспомнила, что ни разу не поправляла его в течение вечера. «Нет ничего лучше, чем трусы, которые не жмут», – подумала я и свернула на улицу, где вроде бы должен был работать круглосуточный бар.

      8

      В тесной комнате нас набралось человек одиннадцать. Было понятно, что в этой компании все ещё школьники. Каждый из них по-своему тянулся ко мне. Одна девушка, затягиваясь десятой по счёту сигаретой, рассказывала во всех подробностях как парень из её параллели трахал её. К сожалению, они расстались, но сейчас она глубоко убеждена, что лучше секса, чем с ней у него никогда не будет. Этот её бывший друг наливал бессчётный стакан виски мальчику, из-за которого, собственно, я и притащилась сюда из бара. Имени я его не помнила. Да и он уже особо не обращал на меня внимания, поэтому я просто тусовалась.